— Согласен, — сказал капитан. — У вас есть деньги?
— Нет, — ответил Алган.
Комендант нервно дернулся.
— Вы сошли с ума, — произнес он.
Его рука потянулась к кнопке, скрытой в резьбе стола.
— Подождите. У меня нет денег при себе, но это не значит, что я не располагаю значительной суммой. Моя персона стоит очень дорого. Мне надо двенадцать корней зотла. Оцените их сами.
Комендант задумался. Сумма была огромной.
— Примерно пятьсот кредитов, — сказал он.
— Даю вам пять тысяч, — усмехнулся Алган. — Меня зовут Жерг Алган. Моя голова оценена в эту сумму. Можете проверить секретные сообщения.
Некоторое время они молчали, пристально глядя друг на друга. Потом комендант нарушил молчание.
— Кажется, — сказал он, — вы предусмотрели все. Но, что вы сделаете, если я вас арестую, а зотла не дам?
— Все очень просто. Сумма будет вручена лишь тому, кто схватит меня. Но, если я сам сдамся представителю Бетельгейзе, дело меняется. Существуют два варианта: либо вы ловите меня после отчаянного преследования и получаете вознаграждение, либо я сдаюсь, и вы не получаете ничего.
— Вам никто не поверит, — возразил капитан, закусив губу. — Они скорее поверят мне, чем вам.
— Конечно, — согласился Алган. — Но они еще больше поверят детектору лжи. Ему я буду вынужден сказать правду. Станет ясно, что я действительно сдался. А вас привлекут к ответственности за лжесвидетельство. Если вы примете мои условия, я никогда не окажусь перед детектором лжи. Закон разрешает преступнику отказаться от испытания детектором лжи, как бы ни были тяжки обвинения против него. Мне терять нечего.
— Где гарантия того, что вы не попытаетесь обмануть меня после ареста?
— Гарантии у вас нет. Ваше слово против моего. Я был с вами откровенен, дабы вы поняли, что игра стоит свеч. Кроме того, какой смысл мне обманывать вас? Платит Бетельгейзе, а не я. Вам надо пойти на риск. Дело стоит того, советую — поверьте мне.
— Пять тысяч кредитов, — протянул комендант. — Цена средней планеты. Но, если вы тайный эмиссар Бетельгейзе, будьте вы прокляты.
— За мою голову назначена цена, — напомнил Алган. — Можете проверить.
— Хорошо.
Комендант склонился над экраном, на котором проносились какие-то данные о планетах, положении звездолетов, затем бег информационных сообщений замедлился и появилось изображение Алгана.
Портрет был на удивление реален. Скорее всего, его сфотографировали во время тренировок. Однако снимок принадлежал прошлому. После всех приключений лицо Алгана огрубело и черты стали жестче, взгляд глубоко посаженных глаз приобрел остроту.
Инструкции. Детальное описание. Формулировка обвинения. Изображение корабля, на котором он сбежал с Эльсинора. Сумма, назначенная за его поимку, — ее мог получить любой гражданин Галактики, будь то солдат, офицер или гражданское лицо. Предупреждение красными буквами: «Взять живым. Ни при каких обстоятельствах не стрелять. Скорее всего, не опасен».
— Похоже, вы им очень нужны, — усмехнулся капитан.
— Больше, чем вы думаете. Я им нужен так же, как мне зотл. И по тем же причинам.
— Ну что же. Следуйте за мной.
Алган шел позади капитана. У него было время на размышления. В обвинении ничего не говорилось о тех угрозах, которые он выдвигал против Бетельгейзе. Упоминался лишь захват корабля. И то в довольно сдержанном тоне. Люди с Бетельгейзе явно хотели наложить лапу на Алгана, если ему удастся что-нибудь узнать, раньше, чем его перехватят пуритане. Они пустили Алгана в космос, как пускают в нору терьера, а сами расставили сети у всех выходов, надеясь захватить и его, и спугнутую им добычу.
Но они не знали, что есть еще один выход.
— Предпринимать что-либо против меня бессмысленно, — сказал комендант. — Вы, вероятно, знаете, что на территории порта не действует никакое оружие, если только я не отдам приказ локально снять нейтрализующее поле. Моя охрана вмешается при малейшем подозрительном жесте. Добавлю, за всю долгую историю Освоенной Галактики не было случая, чтобы какая-нибудь, даже отменно вооруженная и хорошо осведомленная группа захватила космопорт.
— Все это лишние слова, — перебил его Алган. — Я явился к вам не для того, чтобы сражаться.
Они переступили порог, дверь бесшумно захлопнулась за их спиной. Часть стены повернулась вокруг своей оси, глазам открылось помещение, где стояла машина для выжимки зотла и лежала куча корней. Алган присвистнул сквозь зубы.
Комендант был настороже, вероятно, он все еще не исключал, что Алган является тайным эмиссаром Бетельгейзе.
— Начинайте выжимку, — нетерпеливо воскликнул Алган.
Он извлек из рюкзака шахматную доску и положил ее на низенький столик. Пододвинул к столику кресло, уселся в него и положил руки на доску, каждый палец на отдельную клетку. Затем убрал руки и всмотрелся в гравюры. Ему показалось — наверно, то была иллюзия, — что они слегка дрожали. Он заставил себя переключиться на посторонние мысли. Он не знал, что еще с ним произойдет. Но это уже не имело особого значения. Он не видел иного выхода. Если это был выход. Он смотрел, как тяжелый поршень давит на корень, и вспоминал Дарк и торговца с Эльсинора.
С начала его путешествия прошло не так уж много дней, но он путешествовал со скоростью света, и за это время на Даркии миновало немало лет.
Живы ли его друзья?
Он посмотрел на неполный стакан, который комендант поставил перед ним, и отодвинул его.
— Добавьте еще один корень. Удвойте дозу.
Комендант подозрительно глянул на шахматную доску.
— А это что такое?
— Я объясню вам позже, — устало ответил Алган.
Еще один корень лег под поршень.
Алган не знал, сколько может понадобиться зотла. Он проводил опыт. Он расценивал шансы на успех как один к девяти.
Алган осушил стакан до последней капли и положил руки на доску. Наугад.
Ничего не произошло.
Он увидел, что комендант с удивлением смотрит на него. Глаза коменданта буквально вылезали из орбит. Его губы шевелились, пытаясь что-то произнести.
Предметы задрожали, краски смешались в одну.
— До свидания, — едва успел выдохнуть Алган.
И исчез.
Вместе с шахматной доской.
8. ЗА БАРЬЕРОМ МЕРТВЫХ ЗВЕЗД
Во все стороны тянулось зыбкое и бесформенное серое пространство, которое пронизывали кривые, дрожащие линии. Постепенно они выровнялись и застыли на месте, приобретя четкость и прямизну. Между ними образовались зоны потемнее и посветлее — перед его глазами возникла шахматная доска.
Алган безуспешно пытался стряхнуть оцепенение. Под ногами зияла бездна. В первые мгновенья ему показалось, что он падает в пустоту, затем головокружение прошло — он стоял на бескрайней шахматной доске, и контуры ее с каждым мгновением становились все четче и четче.
Алган, пешка на игровом поле, прыгал из клетки в клетку какими-то замысловатыми ходами. Череп раскалывался от боли, и он никак не мог взять в толк, зачем это делает, но в глубине сознания таилось убеждение в том, что так и надо. Некогда он знал, почему следует совершать эти прыжки, но забыл и не мог вспомнить — головная боль мешала сосредоточиться.
Мозг напряженно работал, инстинктивно рассчитывая что-то, хотя Алган не понимал, как это ему удается. Он пользовался результатами расчетов, но по-прежнему не знал, зачем прыгает по этой шахматной доске.
По-видимому, между его расчетами, головной болью и передвижениями по шестидесяти четырем клеткам существовала определенная связь. Алган удивлялся — всего шестьдесят четыре поля, а доска выглядит бесконечной. Он заблудился в ватном тумане, лишился памяти, его окружал непонятный мир.
— Как твое имя? — громко спросил он.
Но ответа не последовало.
Разум Алгана был поглощен единственным — решением того, на какую клетку перескочить при следующем ходе. Он собрал последние силы. И вдруг мысли прояснились, пробудились спящие области мозга. Его охватило пьянящее чувство победы, хотя он не знал, в чем она выражалась.
В мозгу Алгана созрело некое решение — он возобновил свои прыжки по шахматной доске.
— Как твое имя? — переспросил он.
А что такое имя? Алган понимал, кто-то ставит ему задачи и требует от него правильных ходов, словно заставляя сражаться в шахматы с невидимым противником.