Автор явно имеет определенные познания в области естественных наук. Можно лишь пожалеть о его недостаточном знакомстве с научно-фантастической литературой. Это не мог написать любящий розыгрыши ученый: автор умеет подмечать детали, но ему не хватает методичности Он излишне эмоционален. Но именно такому человеку пришла в голову гипотеза о земном происхождении тварей. Он не стал думать ни о марсианском, ни о венерианском их происхождении. Более того, он слишком плохо знает астрономию.
Большая масса и огромная сила этих существ наталкивает на иную гипотезу. Мы знаем, что карликовая звезда, звезда Бернарда, относительно близкая к нашему Солнцу — всего в шести световых годах, — имеет спутник, масса которого в полтора раза превышает массу Юпитера Скорее всего, этот темный спутник — гигантская планета. А может, и не стоит искать колыбель мокрилий в отдаленных глубинах космоса? Тогда понятным становится их желание жить под землей — они скрываются от мощного излучения нашего Солнца. Но это предположение… Мокрилии действительно существуют. Я проверил это на месте. Они в самом деле неприятны на вид. Мне не довелось увидеть их третий глаз, но два остальных выглядят ложными.
Я отыскал заметки в прессе, о которых упоминает автор. Они не имеют документальной ценности. Я дважды или трижды пытался расспросить библиотекаря о профессоре Шметтерлинке, но старый библиотекарь ушел от ответа. Кажется, «профессор», а вернее, просто лаборант так и не объявился. Упомянутые в рукописи клошары известны владельцу кафе, где я по утрам завтракаю. Ходят слухи о таинственных световых вспышках.
Я пытался выяснить тайну личности рассказчика, изучая список пропавших без вести людей. Проверка картотеки розыска в интересах семьи, публикуемой в специальных изданиях, тоже не дала результата. Рассказчик никогда не упоминал о соседях или семье. Значит, он жил один, и полицию не предупредили. Затрудняло мои поиски и незнание точной даты событий.
Похоже, все произошло месяца три назад — в июле или в августе, поскольку сейчас стоит осень. Ну а исчезновение человека в августе в городе Париже может пройти совершенно незамеченным. Послание написано не в прошлом году, ведь оно бы не сохранилось за зиму. К тому же мокрилии появились в зоопарке лишь в феврале…
Почему же в этих условиях я не поднял на ноги полицию и прессу. Если записки подлинны, можно согласиться даже стать всеобщим посмешищем ради спасения человека, ради судьбы нашей цивилизации. Я воздержался от огласки из боязни остаться непонятым. Ни одна из деталей рассказа не может служить доказательством, даже если они все вместе подтверждают подлинность событий. Скорее всего, меня обвинят в выдумке. Наш мир слишком миролюбив, чтобы поверить во вторжение. Однако…
Вторжение не равносильно неожиданной атаке противника. Оно требует подготовки. Нужны разведчики, авангард, плацдарм. Позвольте спросить, где найти лучший плацдарм, чем зоопарк, где легче укрыться воинственным пришельцам? Их внешний вид не позволяет им проникнуть в наше общество. При минимальных мерах предосторожности они обретут и убежище, и место подготовки. Зоопарки имеются во всех столицах и крупных городах Земли. Именно поэтому я обращаюсь ко всем директорам зоопарков с настоятельной просьбой проверить, не появились ли в их коллекциях новые, неведомые виды животных. Не думаю, что умным и решительно настроенным пришельцам трудно попасть в зверинец в качестве экспонатов. Как ни чудовищны и ни отвратительны они на вид, они могут найти людей, готовых продать родную планету из жадности или глупости. Судно из далеких стран, зверинец цирка могут стать троянским конем. Директора зоопарков, и в этом их нельзя упрекать, всегда рады новым животным, особенно если они недорого обошлись, а содержание их стоит сущие пустяки. Я не уверен, что мокрилии любят тухлое мясо, но зато такое меню экономично. Неплохое начало военных действий.
Мне интересно, что произойдет в день вторжения. Уверен, что разведчики соединили свои галереи с канализационной сетью, а также с метро и подвалами. И враг, вместо того чтобы свалиться с неба на голову, выплывет из дерьма неукротимой армией, ибо, несомненно, у мокрилии есть передатчики материи. Им остается лишь распахнуть двери в сердцах городов, и через брешь, пробитую в нашем пространстве, хлынут вооруженные легионы…
Быть может, у нас осталось немного времени, чтобы организовав сопротивление. Но надо убедить людей в наличии опасности, вместо того чтобы выступать в роли Кассандры и тратить драгоценное время на пустые речи. Надо добыть неопровержимые доказательства.
Поэтому я отправляюсь в зоопарк, вооружившись «береттой» и «экзактой». На всякий случай я запасся сгущенкой. Я знаю об опасности и не пойду на напрасный риск, ограничившись ролью наблюдателя. Если моя ночная вахта не даст результата сразу, я продолжу ее. Некогда я прошел специальную подготовку и кое-что усвоил. Я привык к опасности и не совсем заплыл жиром. Я — холостяк. И не побоюсь, если надо, стать вторым солдатом этой странной войны.
Оставляю на столе записку и доставшиеся мне разрозненные листки. Они будут опубликованы, если я не вернусь или доставлю решающее доказательство.
Но я все еще надеюсь, что это лишь шутка…
Линза совести
Заглянув на страницы западной научно-фантастической литературы, словно попадаешь в «сельву фантазии». Пробиваясь сквозь нее с помощью мачете критики, разрубая преграждающие путь лианы вымысла, украшенные орхидеями выдумки, приходится остерегаться клыкастой пасти мрачных прогнозов, приучать слух к ужасающему звериному рыку, который повергает то в жар, то в холод.
Сельва фантазии! Заросли фантастики — зеркало джунглей капиталистического мира, где каждый свободен «разбогатеть» или «умереть с голоду», а между делом перегрызть сопернику горло, если он не перегрызет твое!
О чем же фантазируют в этом мире?
Прежде всего об ужасах, уродствах, патологии… Словом, о том, что щекочет нервы любителей острых ощущений. Для них подобные литературные произведения — своего рода наркотики, вполне законные легкодоступные, не связанные с контрабандой и мафией.
В любой западной стране цветастыми книжными обложками пестрят витрины и прилавки магазинов, развалы на тротуарах, площадях, набережных. Только покупайте! Увлекайтесь и… отравляйтесь!.. Фантастика наряду с автомобилем стала одной из характерных черт современной «технологической цивилизации», она пользуется огромным читательским спросом несмотря на кризисы, инфляцию и безработицу.
В чем же ее притягательная сила?
Год назад гость американского посольства в Москве профессор Ганн на встрече с московскими фантастами в Союзе писателей высказал свои взгляды на этот вид литературы.
Ганн не только автор научно-фантастических романов, киносценариев, но и создатель учебника по фантастике для двух тысяч американских колледжей и сам ведет этот курс в одном из калифорнийских университетов. Он делит фантастику на два вида: твердую фантастику, построенную на вполне научных допущениях (предлагая даже защиту писательского вымысла патентным правом), и прочую, где вымысел ничем не ограничен.
Именно эта лишенная всяких ограничений фантастика, которая отнюдь не призывает «творить, выдумывать, пробовать», особенно охотно используется в пропагандистских, классовых целях, нередко приобретая антигуманный, а подчас и откровенно антисоветский характер.
Реалистическая основа роднит всю лучшую мировую фантастическую литературу. Начиная с Жюля Верна, Герберта Уэллса, Алексея Толстого, Александра Беляева и Ивана Ефремова она заражает читателей жаждой искания.
В дискуссии по научной фантастике, проведенной лет пятнадцать назад «Литературной газетой», один уважаемый зарубежный фантаст выступил в защиту творческого метода, при котором писатель как бы поднимается над обществом, над его классовостью, над своим временем. Такой метод якобы позволяет каждый раз с новых позиций проникать в грядущее: сегодня это может быть роман о победе коммунизма, потом — о «великой саморегулирующей и поощряющей» силе рынка, иными словами, неумирающем и процветающем капитализме, вслед за тем — о конце цивилизации, о диких потомках, оставшихся на изуродованной ядерной войной планете, о вырождении человека, наконец, о «всемирной безответственной махновщине» анархизма.