– А я-то думал, служители "истинной демократии" должны ратовать за гуманное отношение к военнопленным.
– Да, разумеется, устав Миротворческих Сил запрещает расправы над пленными, равно как жестокое обращение и наказания, выходящие за рамки новосицилийских конвенций. Но, к сожалению, мы сейчас не только лишены связи, но даже не знаем, где находится наше командование. Поэтому получается так, что в данный момент я ничем не скован в своих действиях.
Энтория изобразил на лице равнодушие, которого на самом деле отнюдь не чувствовал. Припадок, накативший на Кайта возле парка развлечений, так и не отпускал его, и это заставляло инспектора тревожиться. Слова офицера могли звучать, как идиотский блеф, но почему-то Энтории казалось, что тот говорит совершенно серьезно.
"Может ли он это сделать? Или просто пытается запугать меня? Кого он дурачит – у него нет полномочий, чтобы принимать подобные решения. В Гузониу полно офицеров намного более высокого ранга! Кто знает, что решат они? С другой стороны, он явно не в себе, а безумцы всегда непредсказуемы".
Проникнув в город, они сразу же бросили машину и дальше пошли пешком. Это было разумно – машина была изрешечена пулями и легко могла выдать беглецов. Они также поменяли свою грязную одежду, купив новую у робота-продавца на деньги из бумажника Марки. Лафиэль опять убрала браслет и тиару в сумочку, а фрадж спрятала под шляпкой, перевязанной пышным ярко-желтым бантом.
– Туда! – Марка втолкнула Джинто внутрь древоподобного здания в тот самый момент, когда неподалеку приземлился вооруженный серый транспортник Объединенного Человечества.
– Давайте пройдем под землей, – предложил Мин.
– Хорошая мысль.
Спустившись на эскалаторе, вся группа оказалась в ярко освещенном подземном городе. Примерно там же, где размещались улицы наверху, тянулись линии автоматических магазинов. Люди бродили вокруг, спорили, смеялись. Беглецы взошли на одну из движущихся платформ.
– Кажется, все совершенно вышло из-под контроля, – заметил Джинто.
– Это потому, что вы двое растоптали их достоинство своими грязными ногами, – упрекнула Марка, – Теперь они в отчаянии и жаждут мести.
– Может, вам лучше бросить все это? – предложила Лафиэль, – Все-таки, они охотятся за нами, а не за вами. Вам нет смысла ввязываться еще глубже в наши проблемы.
– Они уже знают мое имя, помните? – возразил Мин, – Я не могу вернуться домой, если только не хочу, чтобы моя семья тоже оказалась во все это втянута.
– Да, при тех неприятностях, которые мы уже на себя навлекли, нельзя отступать на полпути, – подхватила Марка, – Нам нужна награда.
– Независимость и собственный корабль исключены, но я уверена, что семья Криб сумеет достойно наградить вас за вашу помощь.
– Благодарность Ав, вероятно, выражается в деньгах или сокровищах, – буркнул Могильщик, алчно блеснув глазами, – Но нам все равно нужен корабль.
– Говорю же вам – такое просто невозможно, – смущенно повторила Лафиэль.
– Но раз можно предоставлять корабли в аренду, что, если уступить один им в долг? – предложил Джинто, – Я не уверен, этого ли они хотят, но пока они не собираются выступать против Империи, это осуществимо?
– Может быть, – Лафиэль ненадолго задумалась, – Да, теоретически это можно было бы устроить.
– Я бы на это согласилась. А вы что думаете, ребята? – спросила Марка.
– Я все же хотел бы сам пилотировать собственный корабль, – сказал Билл, – Но, в общем, неважно. Может, у меня хотя бы будет возможность разобраться с его управлением.
– Вопрос в том, сможем ли мы, арендовав корабль у Империи, сами выбирать маршрут? – Мин подождал, пока Лафиэль утвердительно кивнет головой, – Что ж, тогда я согласен. Возможно, нам удастся наладить контакт с борцами за независимость на других планетах.
Дасвани согласно кивнул. Джинто подумал, что вряд ли разумно с их стороны озвучивать подобные мечты в присутствии принцессы Ав.
– Но мы все же сможем получить еще и немного денег или драгоценностей? – понадеялся Могильщик.
– Награда прилагается к кораблю, – заверила его Лафиэль.
– Тогда дайте нам слово, принцесса, – настаивала Марка, – что вы одолжите нам корабль на некий, достаточно долгий период.
– Я не могу этого гарантировать, – призналась Лафиэль, – Я могу лишь обещать, что обращусь к Императрице с такой просьбой.
– Думаю, этого достаточно.
– Если только я доживу до того дня, когда смогу встретиться с Императрицей, я буду просить ее так настойчиво, как это возможно. Теперь пойдем, Джинто.
После этого, Лафиэль перешагнула на другую платформу, движущуюся в противоложном направлении. Джинто последовал за ней. Неожиданно к ним присоединилась и Марка.
– Я должна позаботиться, чтобы вы дожили до этого дня, – сказала она, – Мы пойдем с вами и поможем вам вернуться в космос.
– Как? – спросил Джинто.
– Наш Могильщик – настоящий могильщик, – загадочно ответила предводительница Класбульского Антиимперского Движения.
– Этот сигнал означает, что транспортный депортамент в наших руках, – сообщил Кайт, указывая в окно, – Вскоре весь подземный транспорт будет остановлен, и наши солдаты войдут и схватят Ав. На этот раз ей уже не скрыться от меня.
Энтория закатил глаза. Он больше не мог выносить всю ту бесконечную чепуху, которую нес ополоумевший офицер. Почему-то все его комментарии непременно заканчивались одной и той же фразой: "На этот раз ей уже не скрыться!" Чем больше Кайт говорил, тем больше его голос пугал самого инспектора, поскольку это постоянно напоминало тому о собственной неминуемой казни. Теперь он уже не сомневался в серьезности намерений Кайта. Неважно, были у него полномочия или нет, но капитан собирался сделать то, что обещал. Похоже, это осталось единственным, что для него было важно.
Энтория выглянул из окна пожарного флаера и увидел очаги пламени внизу, на городских улицах. Оккупационная армия просто взрывала все машины, хотя бы немного напоминающую ту, на которой скрылись Ав. Кое-где Энтория замечал и вспышки выстрелов. Вокруг летали воздушные танки, через громкоговорители объявляя о тревоге и требуя от граждан содействия.
– Видишь? – теперь Кайт указывал на окраины квартала древоподобных зданий, где солдаты подавали другой световой сигнал, – Они обыскивают все комнаты в этом городе-дереве, после чего перейдут в другой дом. На этот раз ей уже не скрыться!
– Обыск без ордера? Мечта любого полицейского… – съязвил Энтория.
– Ты сам в этом виноват. Если бы ты проявлял больше уважения к нашей демократии и Божьему Провидению, мы могли бы сделать все более цивилизованным образом, – Кайт вздохнул, – Мы ведь – Освободительная Армия, знаешь ли.
– От чего вы нас освободили? – не сдержался Энтория, – Мы вас к себе не приглашали! Никому на Класбуле не стало лучше оттого, что вы сюда пришли. Неужели это так трудно понять?
– Мне искренне жаль, инспектор, что вы так думаете. Я надеялся, что когда-нибудь мы с вами научимся понимать друг друга, – Кайт отвернулся к окну.
На улицах царил хаос. Жители Гузониу уже знали о неизбежном возвращении Ав. Поэтому они не спешили подчиняться требованиям оккупационной армии. В первые дни оккупации большинство граждан планеты не были активно настроены против Объединенного Человечества; они воспринимали вражескую армию скорее как назойливых и неудобных гостей. Когда "гости" свергли их собственное правительство, начали обривать головы тем, кто красил волосы в голубой цвет, и загонять родных и близких класбульцев в свои "демократические школы", это заронило зерна ненависти в их сердца, но гнев еще не успел вырасти в настоящее восстание. Однако теперь, всего за какие-то полчаса, военные сами помогли этим зернам прорасти, щедро удобряя их блокадой улиц, несанкционированными обысками, крайней грубостью, пальбой, уничтожением автомобилей и другими своими поступками, которые пришлись людям очень не по вкусу.