– Сюда, пожалуйста, – сказал один из них.
Джинто вышел на мобильную платформу, ждавшую в коридоре.
– Прошу вас, сюда.
Кивнув, он шагнул на платформу. Слуга нажал несколько кнопок на панели, и платформа пришла в движение.
– Куда мы едем? – спросил Джинто.
– Мне поручено сопроводить вас в комнату ожидания в главном зале аудиенций.
– Зал Аудиенций? Я думал, он предназначен только для самых важных церемоний…
– Да.
– И мы идем туда, потому что…
Брови камердинера поползли вверх.
– Вы, правда, не знаете?
Джинто попытался рассмеяться, но вышло как-то нервно. Если бы это было возможно, он не хотел, чтобы еще больше людей поняли, что он разбирается в происходящем вокруг меньше, чем садовая улитка в устройстве поливочного робота.
– Прекрати нервничать, Джинто, – упрекнула Лафиэль, потягивая какой-то напиток, пахнущий фруктами.
– Я делаю все, что в моих силах, но ты просишь слишком многого, – Джинто не мог заставить себя успокоиться, – Как мне себя вести? Есть какой-то особенный этикет для таких случаев?
– Ничего особенного – просто держись уверенно и смотри, что делают другие.
– Мы оба знаем, чем это обернется!
– Просто делай то же, что и я. Пройдешь к подножию Имперского Трона и отсалютуешь. Не разговаривай, пока к тебе не обратятся. Правда, ничего сложного!
– Ты сейчас так говоришь…
Вошел один из камердинеров.
– Простите, что заставил вас ждать. Все готово.
– Благодарю, – Джинто встал и подошел к человеку.
– Не туда, – засмеялась Лафиэль, указывая на огромную дверь, – Это здесь!
– Прекрасное начало!
– Просто двигайся рядом со мной, и постарайся идти в ногу. Держись немного прямее. Ты же герой!
– А что, я правда твой герой? Впервые слышу.
– Дурак.
– Благодарю. Это звучит привычнее.
Высокая дверь открылась. Потоки света от звезды Аблиар струились по Залу Аудиенций, проходя через огромный прозрачный купол, венчающий крышу. Множество лучей скрещивались под сводами, и в их свете гордо развевались гербовые знамена знатных семей Империи. Джинто не мог не обратить внимания на то, что новое Знамя графов Хайде впереди всех.
Окруженные слугами с обеих сторон, Джинто и Лафиэль прошли по черному мраморному полу к подножию трона Императрицы. Военный оркестр грянул национальный гимн Империи Ав. Они не пели слова, но Джинто все равно их знал – пожелание вечной жизни для Империи, чтобы народ Ав успел увидеть, как состарятся звезды. Словом, текст был вполне в духе Ав – надменный и вызывающий.
Чтобы избежать недоразумений вроде того, что произошло при первой его встрече с Лафиэль, Джинто еще во время путешествия к столице провел немало времени, запоминая лица всех значительных персон, которых он мог повстречать. Благодаря своим стараниям, он опознал троих из тех, кто стояли сейчас перед ним.
Ее Величество Императрица Рамаж восседала на своем Нефритовом Престоле. Слева от Императрицы, на платформе, находившейся шагом ниже трона, стоял отец Лафиэль, Дебеус Ларт Криб. Мальчик, стоявший возле отца Лафиэль, несомненно, мог быть только ее младшим братом, его Высочеством Дехиром, виконтом Вемдайсу. Облик семейства Лафиэль поверг Джинто в трепет – все они выглядели настолько молодо, что их почти можно было принять за ее ровесников. Фактически, Ларт Криб показался Джинто старше Императрицы, сыном которой он был. Странно. Джинто не представлял себе, как можно определить возраст Ав.
"Интересно, – задумался он, – А сами-то они как не путаются?"
У подножия трона была выстлана белая ковровая дорожка. Лафиэль преклонила колено на ней. Джинто, нервничая, повторил ее движение.
– Прошу вас, граф Хайде, – прозвучал голос рядом с ним, – Вам нет нужды преклонять колено.
Он посмотрел вверх и с удивлением увидел, что Рамаж покинула свой трон и теперь стоит прямо над ним.
– Встаньте, – повторила она.
Джинто торопливо кивнул и поднялся.
– Пожалуйста, примите благодарность рода Аблиар, граф. Девушка рядом с вами, – Императрица указала на Лафиэль, – обладает большими возможностями. Если бы не вы, мы вряд ли увидели бы ее живой.
– Нет, – смутился Джинто, – Вообще-то, я ничего не сделал. Это она спасала меня.
– Неправда, граф, – Рамаж коснулась руки Джинто, – Если бы вы не объяснили ей, как важно выбирать, в какое сражение вступать, она ввязалась бы в бой, где ее ждала бы только гибель. Извечная трагическая слабость нашей семьи состоит именно в том, что мы редко можем понять, когда отступить будет правильнее, чем броситься в битву. Более того, эта девушка всегда отличалась необузданным темпераментом. Вдобавок, вы один из немногих Ав, которые знают, как выжить на Поверхности. Если бы вас не было рядом с ней, она не смогла бы вернуться домой.
Джинто был крайне смущен, но не настолько, чтобы не отметить поразительного внешнего сходства Императрицы Рамаж и ее внучки.
– Я бы хотел поблагодарить вас и от своего имени, – сказал Дебеус, – Для людей, которые, подобно нам, проводят всю жизнь в космосе, Поверхность – крайне чуждое место. Большинство из нас рождаются и умирают, никогда не ступая на планеты. Вам это может показаться странным, но Поверхность пугает Ав. Верно и обратное – на любой планете есть люди, которые, даже ни разу в жизни не видев ни одного Ав, питают к нам неприязнь. Я не могу должным образом выразить меру своей благодарности за то, что вы вернули мою дочь.
– Но, – заметил Джинто, – На Поверхности у нас были союзники, без которых враги, несомненно, захватили бы нас.
Дебеус улыбнулся.
– Я не хотел сказать, что все люди на Поверхности злы – лишь то, что те, кто живут на планетах, и Ав, очень различаются между собой. Это неизбежно ведет к недопониманию. И на планете, занятой врагом, без вашей помощи моя дочь не имела бы никаких шансов на спасение.
– Да, – согласилась Рамаж, – Благодаря рапорту, написанному принцессой, я знаю о тех, кто помог вам бежать с планеты. И все они заслужили мою вечную признательность. Но не умаляйте своих собственных заслуг.
– Гораздо чаще Лафиэль спасала меня – особенно в космосе.
– Таков был долг, возложенный на нее гекта-командором Лекш, – при упоминании имени капитана "Госрота", по лицу Дебеуса пробежала тень, – Ей было приказано сопровождать вас в космосе, но никто не приказывал вам защищать ее на Поверхности.
– Вы хорошо себя проявили, граф, – добавила Императрица.
– Да, благодарю вас за то, что спасли мою сестру, – чистосердечно сказал и молодой принц Дехир.
Его искренность была очень приятна Джинто. Благодарности короля и Императрицы были слишком официальными и приводили его в смущение. Джинто не мог связать слова, которые они говорили, с тем фактом, что они стоят перед ним. Это было просто слишком невероятно для него.
– Я польщен, ваше Высочество, – Джинто поклонился юноше, – Я также польщен и вашими словами, Ваше Величество Императрица, ваше Королевское Величество Ларт Криб.
– Не будь таким скромным, – посоветовала Лафиэль.
– Он держит себя прекрасно, – возразила Императрица.
– Но посмотрите, как он побледнел! Словно его здесь пытают, а не благодарят!
– Я не знал, что ты и граф Хайде стали такими хорошими друзьями, – заметил Дебеус.
– Мы провели вместе достаточно много времени, чтобы успеть подружиться, отец, – ответила Лафиэль.
– Понимаю, – с лица главы рода Криб не сходила странная усмешка, – Лафиэль, мы так давно не виделись – ты не составишь компанию своему дражайшему родителю?
– Будь так любезна, Лафиэль, – сказала Рамаж, – У меня есть некоторые неприятные дела, о которых следует позаботиться. Граф Хайде, пройдите со мной. Я вынуждена сообщить вам нерадостные вести.
Каким-то образом Джинто умудрился побледнеть еще сильнее.
Лафиэль шагала по белому песку за своим отцом. Неподалеку по песку безмятежно струился узкий ручеек. Стены и крыша зала также были белоснежными – нигде нельзя было найти ни единого цветного пятнышка.