— Привет, малыш, — улыбнулся молодо выглядящий мужчина, что-то считающий на планшете. — Как прошел день?
И Гриша принялся рассказывать о бабочках, жучках, рыбках… О том, как журчит речка и поют птицы… Счастливый малыш, рассказывая, буквально грелся в лучах доброй папиной улыбки.
— Завтра у тебя занятия? Кольцо не забудь, — вышла молодая женщина, которая была, несомненно, мамой ребенка.
— Да, мам, — очень нежно улыбнулся маме мальчик.
— Что там нового в сети, Вик? — обратилась она к мужчине.
— Достроили защитную сеть, базу на Прародине установили, опять нашли следы… — задумчиво отвечал мужчина. — Ничего из ряда вон, все спокойно.
— Это хорошо, чего считаешь?
— Триатголинию вероятностной кривой, — скривился названный Виком, вызвав понимающую улыбку женщины.
— Пойдемте-ка ужинать, — ожил речевой информатор дома, и семья, засмеявшись чему-то своему, вприпрыжку отправилась в столовую.
***
Человечество заселило множество планет и могло теперь не ютиться в душных бетонных коробках, хотя были и такие разумные, что предпочитали тихие небольшие города. За свою историю люди встречали множество следов иных цивилизаций, но Контакта так и не случилось до сих пор, потому случившемуся четыре года назад и уделялось столько внимания.
Через рабочее кольцо портала в «другую» реальность сновали корабли, как военные, так и грузовые, так как общим голосованием Человечества было принято решение — базе у Прародины быть. Высадившись на ближайшем спутнике планеты, люди обнаружили следы Иных — так называли те цивилизации, следы которых обнаруживали исследователи. На спутнике Прародины Луне обнаружилась база иной цивилизации, на которой еще работали некоторые механизмы. База землян встала неподалеку и зарылась в грунт на той стороне планеты, что не была обращена к Прародине. И закипела работа — исследование Прародины, исследование чужой базы, исследование найденного в поясе астероидов чужого корабля, до недавнего времени маскировавшегося под крупный астероид. Новости попадали в информационную сеть ежедневно, приоткрывая завесу тайн Вселенной.
— Планета, ориентировочно — второе тысячелетие по счету Темных Веков, то есть развитие на уровне пяти-семи тысяч лет назад. Соответственно, поведение, восприятие, отношение к другим — на уровне диких животных.
— Но позвольте, вот же есть песчинки, не уступающие…
— Да, есть, но большинство все же… Посмотрите, например, на псионов — живут отдельной колонией и грызутся, как волки.
— Волки там тоже есть, правда, это вирус.
— Любой вирус можно излечить, видимо, никому не нужно его лечить.
— Хорошо, убедили, что по базе?
— Тут интереснее, посмотрите на голограмму — видите?
— Да это же…
— Именно так, все технологии понятны, хоть и несовременны. Я бы сказал, что Иные — это мы лет через триста. Конечно, эти технологии дадут толчок и к нашему развитию, но следует учитывать, что далеко не все можно использовать.
— А что это за история с блуждающим?
История действительно была очень занимательной. Во время изучения коридора Р5, как было написано на стенах, офицер-ксенолог встретил полуэнергетическую форму жизни, которая представилась «искусственным вспомогательным механизмом Р5176549», причем общалось существо на всеобщем языке — языке объединенного человечества. Открытие было настолько невероятным, что вместе с контакт-специалистами в коридор прибыли и медики.
— …Витя, подай инструмент, слышал про Прародину?
— Ты о колонии псионов? Кто ж не слышал-то.
— Они себя «волшебниками» называют, сказочники…
— Только реальность у них не сказочная. Готово!..
***
Григорий, высунув от усердия язык, выписывал элементы вероятностной цепочки. Его наставник, пожилой Гал, как он требовал себя называть, был явно доволен успехами юного псиона.
— Прекрасно, это ты усвоил, теперь займемся медитацией и умением чувствовать. Кстати, почему псионы носят шлемы, когда находятся в большой массе людей, помнишь?
— Да, наставник, — отвечал мальчик, — нам тяжело разбирать и фильтровать эмоциональный фон, а это больно, поэтому и приходится. Хорошо, что псионов немного, а сильных — и того меньше.
— Главное, помнить, малыш, — проговаривая каждое слово, Гал будто вбивал это в голову ребенка, — мы ничем не лучше и не хуже других. У нас есть способность, но она ничем не лучше таланта к изображению или созиданию. Это наш талант, и другие люди относятся к нам так же, не хуже и не лучше.
— Да, наставник, — тихо ответил ребенок, усаживаясь в позу для медитации.
Медитация открывала яркий, волшебный мир, полный красивых красок и неясных образов. Ею пользовались для скольжения по вероятностным линиям, создания чего-либо или… для стирания. Псионы умели многое и, зачастую, спасали множество людей в своем умении предупредить катастрофу. На первом плане у них всегда стояла готовность отдать всего себя человечеству, они поистине сгорали, горя для других. В этом их талант был близок таланту врачевания, хотя и среди медиков псионов было вдосталь.
Грише очень нравилась медитация, и он будто замирал в этой красочной реке, поначалу даже не пытаясь видеть потоки. Со временем начало приходить понимание сути происходящего, видение картин вероятного будущего, чувств окружающих. Шел последний год перед школой, год, в который Гришу учили не только видеть и чувствовать, но и контролировать свой талант, чтобы случайно не нанести вред. Осознанно дети вред наносить не умели — так их воспитывали. Агрессии и насилию не место среди разумных существ, ибо только тогда они становятся истинно разумными.
Когда занятие закончилось, окрыленный и полный сил после медитации ребенок, звонко попрощавшись с наставником, нажал на свое кольцо, которое сразу же телепортировало его домой. Сегодня был особенный день — полет в Мир Детей. Планета для Мира Детей была спокойной и давала множество возможностей для общения и игры — от теплого моря до ледяных горок. Особенность этого дня была еще и в том, что сегодня мальчику исполнилось целых шесть лет, и родители готовились устроить ему настоящий праздник. Подарки были вскрыты еще утром, и радостный визг ребенка уже оглушал родителей. Гриша, как и каждый ребенок, очень любил получать подарки.
Красивый межпланетный катер уже ждал мальчика, который, наскоро перекусив, юркнул в уютную прохладу салона вместе с родителями. Катер медленно взлетел и буквально за минуту вышел на орбиту, чтобы потом, повинуясь командам диспетчера, отправиться в свое путешествие. Обстановка на орбитах ничем не выделялась — сотни различных кораблей следовали по своим делам, помаргивала зеленым диспетчерская станция, вдали серебрилось кольцо межсистемного перехода, к которому и отправился катер. Добравшись до кольца и дождавшись своей очереди, катер нырнул в пучину особенного пространства, через секунду выплюнувшего его в системе Радость. Причалив к орбитальной станции, катер высадил своих пассажиров. Пока Гриша будет развлекаться на планете, родителям тоже найдется чем заняться.
— Мира и счастья, я — Гриша!
— Мира и счастья, я — Лилия, а там вот — Наташка и Витька!
— Ура! Пойдем купаться?
— Пойдем!
Покатавшись на ледяных горках, наплававшись с другими детьми в прекрасных водных парках, порезвившись в море и наигравшись во все игры с новыми друзьями, Гриша отправился в обратный путь, не зная, что очень-очень понравился Наташе, да так, что она упросила родителей сделать ей его изображение. Гриша же лелеял в памяти этот день, с нежностью вспоминая девочку с удивительными голубыми глазами, такими ясными и глубокими, как небо.
========== Свет и тьма ==========
Сегодня очень важный для Гриши день — начинается школа. Хотя название сохранилось с древних времен, нынешняя школа ничем не напоминала мрачные картины древности: скученные дети в темных помещениях остались лишь на старинных картинах. Нынешний школьный массив — это индивидуальные и общие рабочие пространства, яркие краски, понимающие наставники, готовые помочь, но и дающие свободу творчества детям. Часы занятий и минуты отдыха, все для развития талантов маленьких представителей человечества и огромные пространства для движения и игр.