В городе Китеже, столице русских магов, творилось невообразимое — пришел с повинной Кощей. Совесть, говорит, замучила. Вызвали целителей и мозгоправов, но те пока не разобрались.
В английском аврорате сегодня день заявлений о уходе. Как под копирку пишут — «в связи с недостойным аврора поведением». Больше половины уволилось, что теперь делать — неясно, министр тоже в панике — у него проснулась совесть. Совесть у политика…
В мире творилось невообразимое. Одни маги уходили со всех постов, другие пытались исправить сотворенное, третьи держались до конца. Во Франции случился скандал — чиновник выполнил просьбу посетителя и отказался брать взятку. В результате посетителя госпитализировали с сердечным приступом.
А ведь все только начиналось…
Комментарий к Aliis inserviendo consumor
* Cпланхнология - раздел анатомии, посвященный изучению пищеварительной, дыхательной и мочеполовой систем.
** Стетоскопы Литтманн считаются лучшими среди специалистов, но далеко не всем по карману.
========== Грабли детские ==========
С самого начала привычный ритуал Воззвания к Магии пошел как-то не так. Люциус оказался окруженным сияющей сферой, и в его голове возник беспристрастный голос.
— Вы захватчики, пришельцы чужого мира и не можете взывать ко мне. Вы унижаете моих истинных Детей, зовете их «грязнокровками», хотя это ваша кровь грязнее грязи. Вы насилуете и убиваете людей, виновных лишь в отсутствии моего Дара, не понимая своей зависимости от них. Вы — всего лишь полностью деградировавшие потомки убийц, пришедших из другого мира. Я не могу лишить вас того дара, что есть у вас, но за меня решили другие… Но ты! Ты не смеешь взывать ко мне, червь!
Сфера с громким хлопком развеялась, и Лорд Малфой почувствовал внезапную слабость во всем теле. Та самая магия, которую волшебники привыкли называть матерью, отвернулась от них. И хотя Люмос послушно зажигался, и магия исправно творила желаемое, но не было больше того чувства единения с чем-то большим, не было ощущения струящейся энергии, как волной тепла, обдающей колдующего. «Добби!» — слабым голосом позвал Люциус, но лишь тишина была ему ответом. Много позже, самостоятельно добравшись до гостиной, он увидел полные ужаса глаза Нарциссы… Исчезли все домовики, пропали привидения и замерли портреты предков. Повинуясь какому-то невысказанному чувству, Люциус рассказал, о чем с ним говорила Магия, своей жене, которая, выслушав, заплакала.
— Люци, неужели мы действительно такие грязные?
— Я не знаю… — растерянно отвечал Лорд Малфой.
Подобное происходило по всему миру в семьях так называемых «старых родов». Внезапно исчезали искусственные создания, те, которых называли «домовики», оказываясь в загонах на лунной базе, замирали портреты, обретали покой призраки. Обретали веру в себя сквибы, которые были слабыми псионами, но и они могли использовать свои возможности. И по воле Древних они тянулись в леса и горы, чтобы приобщиться к природному искусству планеты, которая и в этом мире становилась Прародиной, колыбелью Человечества… Однажды Человечество покинет колыбель и сделает шаг к звездам, но это будет нескоро, а пока…
Пока — горько плакала рожденная людьми, обнимая маму, раскаиваясь в своих мыслях и действиях. Нежно качала внука-сквиба бабушка из древнего рода, нашедшая в себе силы открыть сердце и душу… И заслуживающая тем самым прощения. Корчился в противоречии с самой сутью своей натуры истерзанный паранойей аврор. Горько плакала Молли Уизли от осознания предательства своих детей. Умоляли отца наказать их за все художества Фред и Джордж, по-детски считая, что порка снимет вину с их душ… С улыбкой на посветлевшем лице отошла в иной мир мисс Фигг… Исчез, издав прощальную трель, феникс Фоукс, окаменел в спячке отрезанный от всего мира тысячелетний василиск… По мановению руки Древних, которых все-таки зацепило излучением, почти незаметно для них, соединился и ушел на круг перерождений жестокий приютский мальчик Томас Марволо Риддл, так и не ставший внутренне взрослым… И только Дамблдор, искренне считавший, что все его действия направлены на причинение добра….
Минерва МакГонагалл, прозревшая, немолодая уже женщина, рыдала в объятиях Молли Уизли.
— Я для него все-все… И работу всю взяла… И стараюсь, чтобы ему… А он…
— Разве он не, извини, «заднеприводной»?
— Оно обое… Ты бы видела, как он тискал и лазил в трусы девочкам и мальчикам в школе, стирая память о себе, как только не забеременел никто… Особенно юных девочек, которые не имели еще менархе*…
— Прямо в трусы лазил? — ужаснулась Молли.
— Заставлял раздеваться догола и лизать ему… — Минерва совершенно смешалась.
— Может, ну его, извращенца?
— Я люблю его! Больше жизни! — рыдала МакГонагалл. — Если бы он был со мной, он бы никогда…
— Никогда, говоришь… — задумалась Молли, воспитывающая малолетнюю дочь и не желающая ей такого…
Минерва, сжимая вспотевшей рукой в кармане маленький пузырек, стремительно шла по коридору старинного замка. По какой-то неизвестной причине ни один из домовиков не отвечал на зов, но сейчас задача была совсем иной. Решившаяся поступить не совсем честно, Минерва убедила себя, что она действует для его же блага и для блага детей в школе. Скоро, совсем скоро…
***
Такое количество искусственных «рабов», внезапно появившихся в помещениях, называемых «загон», несколько обескуражило людей базы. Имеющие достаточно простую программу абсолютного подчинения, эти существа обладали интеллектом на уровне трехлетнего ребенка, потому не могли считаться разумными, однако, владея серьёзными псионическими способностями, они были одной сплошной головной болью. Потому их всех перенаправили на специализированную планету для детей с социальными нарушениями. Планета давно пустовала, и все механизмы были в глубокой спячке. Десяток сильнейших псионов приняли на себя бремя возвращения этих существ в лоно разумных.
Существовала еще одна раса чужаков, называемых «гоблинами», которые мало того, что были давними врагами живущих на планете, так еще и использовали людей в пищу. От голографий, доставленных автоматическими зондами, всем просмотревшим становилось плохо. Кому-то до рвоты, кому-то до слез. Голографии заживо пожираемого человеческого детеныша или праздничного стола «гоблинской» семьи вызывали строго определенную реакцию. Однако «каждое существо имеет право на жизнь», и объединенному человечеству предстояло решить, что делать с этой расой, которой, как оказалось, и принадлежал некогда чужой звездолет, найденный людьми в поясе астероидов.
***
Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор чувствовал себя необычно. Будто давно забытое чувство, что-то точило его изнутри и подталкивало немедленно найти Минерву МакГонагалл, чтобы взять ее себе. Острое желание обладать конкретной женщиной захлестывало чародея, как он себя называл, и воображение рисовало соблазнительные картины обнаженных прелестей.
Наконец, не выдержав, он помчался из своей башни, столкнувшись у горгульи с Ней. Он сразу почувствовал, что вот — это она, которой недоставало ему долгие годы. Схватив Минерву за руку, ничего не говоря, Дамблдор переместился в свою спальню. Ошарашенная Минерва молчала, пока с нее срывали покровы, истово целуя, и потом…
Так хорошо и спокойно Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор себя не чувствовал никогда. Даже продав сестру гоблинам за некоторые поблажки, он не чувствовал себя настолько счастливым. Потом уже, придумав историю про предателя Гелю, что совсем не любил Альбуса, зато охотно пользовал, как безотказную шлюху, Дамблдор и думать забыл о сестре, которую съели на его глазах. Злые гоблины поддерживали в ней жизнь, пока ели ее снизу вверх. Его заставляли на это смотреть, навеки запечатлев адскую муку в глазах близкого когда-то человека, с немыслимой жестокостью принесенного в жертву «высшему благу».
Не прошло и недели, как принявшаяся ковать железо, пока горячо, Минерва настояла на заключении полного магического брака, закрепив эффект специальной усиленной Амортенции навсегда. Однако и тут, страшась потерять любимого человека и зная его наклонности, она подсунула ему бронзовое кольцо, окрашенное золотой краской, тем самым заключая неравноценный брак и становясь безраздельной хозяйкой всех его помыслов.