– Смотрите, лейтенант, не переусердствуйте.
Используя собственные глаза и портативный рентгеноскоп, Конвей осмотрел пациента снаружи и изнутри, взял несколько образцов, в том числе – кусочки поврежденной кожи, и отослал их в патологию, присовокупив три листка со своими замечаниями, потом выпрямился и почесал в затылке.
Существо было теплокровным, дышало кислородом и обитало в условиях практически стандартных силы тяжести и давления, что, учитывая форму и размеры, определяло его в класс ЭПЛХ. Судя по всему, оно страдало прогрессирующей эпителиомой. Симптомы были настолько очевидны, что, пожалуй, следовало приступать к лечению, не дожидаясь заключения из лаборатории. Однако обычно раковые заболевания кожи обмороками не сопровождаются.
Значит, возможны какие-то осложнения психического характера, а тогда не обойтись без посторонней помощи. Лучше всего подошел бы кто-либо из телепатов, но им крайне редко удается устанавливать контакт с представителем не своей расы. И вообще, телепатия, как выяснилось, крайне ограниченная форма общения. Остается эмпат-ГЛНО, доктор Приликла…
Размышления Конвея прервал вежливый кашель лейтенанта.
– Когда вы закончите, доктор, с вами хотел бы побеседовать О'Мара.
Конвей кивнул.
– Вот только решу, кому поручить приглядывать за пациентом, – ухмыльнулся он, – чтобы не спускал с него глаз, как вы с меня.
Выйдя из приемного отделения, Конвей отыскал медсестру с Земли, очень симпатичную медсестру, – и проинструктировал её. Сначала он собирался приставить к больному тралтана-ФГЛИ, мясистую тушу с шестью ногами, рядом с которым земной слон показался бы хрупким сильфом, но затем подумал, что должен хоть как-то подбодрить обруганного им лейтенанта.
Двадцать минут спустя, сменив три защитных костюма и миновав хлорный отсек, заполненную водой палату АУГЛ и холодильные камеры метановых форм жизни, Конвей предстал перед майором О'Марой.
Как главный психолог Космического госпиталя, зависшего в черном пространстве на окраине галактики, майор отвечал за душевное здоровье десятитысячного персонала, в который входили разумные существа восьмидесяти семи рас. О'Мара был одним из основных винтиков административной системы, а вдобавок, по его собственным уверениям, самым доступным руководителем госпиталя. Он частенько провозглашал, что ему безразлично, кто и когда хочет его видеть, но если у тех, кто донимает его своими пустяковыми проблемами, нет к тому веских оснований, пускай они не рассчитывают, что сумеют легко отделаться. К врачам майор относился как к пациентам, и, по общему мнению, именно страх, который О'Мара наводил на порой весьма обидчивых инопланетян, удерживал их от размолвок и ссор с коллегами. Однако сегодня майор пребывал в почти благодушном настроении.
– В пять минут мы не уложимся, так что садитесь, доктор, – проговорил он, глядя на стоящего у стола Конвея. – Я догадываюсь, вы уже познакомились с нашим каннибалом?
Конвей утвердительно кивнул и сел. Он кратко изложил свои выводы относительно ЭПЛХ, упомянув и о подозрении насчет осложнений психического характера.
– У вас есть о нём какие-нибудь сведения, кроме, разумеется, каннибализма? – справился он.
– С гулькин нос, – отозвался О'Мара. – Его обнаружил патрульный корабль мониторов, он находился на звездолете, который не имел внешних признаков повреждений, но передавал сигналы бедствия. Наверно, нашему приятелю стало плохо, и он понял, что не может сладить с управлением. Больше на борту никого не было, однако, поскольку ЭПЛХ для вас совершенно новый вид, спасательная команда облазила весь звездолет и установила, что на нем имелся ещё один член экипажа. Об этом свидетельствовали записи в дневнике ЭПЛХ, показания индикаторов в шлюзе и прочие подробности, которые нас сейчас не интересуют. Итак, если на борту звездолета было двое существ, если верить дневнику, то жизнь второго оборвали лапы и зубы вашего пациента.
О'Мара сделал паузу, чтобы перелистать лежавшие у него на коленях бумаги. Конвей пригляделся: похоже, копия судового журнала. По тексту выходило, что жертвой ЭПЛХ стал корабельный врач. Прочитать дальше Конвей не успел – О'Мара возобновил рассказ.
– Нам ничего не известно о его родной планете, мы знаем лишь то, что она находится в другой галактике. То есть, ввиду того, что мы и свою изучили всего на четверть, шансы найти дом ЭПЛХ ничтожны.
– А что иане? – спросил Конвей, – Они нам не помогут?
Иане принадлежали к цивилизации, которая развилась в соседней галактике, но основала колонию в том же секторе пространства, что приютил госпиталь. Их классификация была ГКНМ: в юности они проходили через стадию куколки и превращались из десятиногих гусениц в очаровательных крылатых существ. Три месяца назад один ианин был у Конвея на излечении. Он давно уже отправился восвояси, но двое врачей ГКНМ, помогавших Конвею в исцелении их сородича, остались в госпитале – подучиться и поучить.