Глава 6
Нашей эпохе свойственна одна очень удручающая черта, которая уже давно замечена и описана современными антропологами, не перестающими, кстати, жаловаться на нее. Речь идет об эксцентричности, ибо никогда ранее человек не обладал таким огромным количеством возможностей формировать свою собственную жизнь. Необходимо поподробнее рассмотреть эту проблему, поскольку в дальнейшем мы не раз с ней столкнемся на страницах настоящей книги.
В нашу эпоху наиболее важным фактором человеческого существования стала безграничность пространства, пределов которого просто невозможно достичь. А сколько миров еще только ждут своего открытия! Их бесчисленное множество, поэтому на самый Край Света никогда не ступит нога человека. По моему искреннему и глубокому убеждению, осознание этих поистине внушающих благоговейный ужас масштабов намертво засело в глубинах человеческого рассудка и, таким образом, практически уничтожило или свело на нет всякую человеческую инициативу.
Здесь необходимо внести некоторое уточнение. Смельчаки, люди инициативные, все еще существуют, но печальная суть в том, что большинство таких индивидуумов предпочитают работать вне пределов Ойкумены, и предприимчивость их и новые начинания не всегда созидательны. (Не стоит рассматривать это утверждение лишь как ироническое замечание, часто даже самые зловредные и губительные жизненные формы дают побочный эффект, оказывающий благотворное воздействие на окружающую среду.)
Однако в основном честолюбивые устремления человечества направлены внутрь, а не вовне, то есть на достижение узких целей. Но почему? Неужели бесконечность как объект исследования — заметьте, не математическая абстракция — настолько обескуражила человеческий ум? Неужели мы удовлетворились мыслью, что богатства Вселенной теперь от нас никуда не денутся? Неужели современный человек предпочел богатую сытость диете новизны? Или, может быть, Конгрегация способна воздействовать на психику индивидуума больше, чем мы предполагаем? Или, может быть, все дело в разочаровании? Неужели люди выдохлись, сошедшись на том, что все лавры уже завоеваны, а все вообразимые цели достигнуты?
Вне всяких сомнений, здесь однозначного ответа просто не существует. Однако следует отметить несколько важных моментов. Прежде всего (в первородстве этого замечания можно не сомневаться) это касается своеобразия существующей ситуации, когда самые влиятельные и наиболее действенные структуры наших дней находятся в руках небольшой группки частных лиц и, в лучшем случае, доступны лишь избранному кругу общественности. Примерами тому служат МПКК, Конгрегация, «Корпорация Джарнелла».
Второй ярко выраженной особенностью нашей эпохи стало катастрофическое падение общего уровня образования. И здесь не обошлось без крайностей: с одной стороны, мы имеем ученых Конгрегации, а с другой, скажем, рабов «Тертуллианской компании». Если же заглянуть на Край Света, то там подобная поляризация обозначилась даже более четко. И такому упадку культуры и образованности есть очевидные причины. Пионеры-первопоселенцы, попав в странную, зачастую открыто враждебную окружающую среду, на первое место ставят вопросы собственного выживания. Возможно, еще более угнетающее воздействие оказывает на современного человека невероятный объем накопленных человечеством знаний. Тенденция к специализации зародилась именно в современные века, а уж после прорыва в космос, когда на человека обрушился новый поток информации, специализация вообще стала во главе системы образования.
Уместно также рассмотреть общий облик нашего нового специалиста. Он живет в материалистический век, когда духовным ценностям уделяется весьма немного внимания. Он достаточно приятен в общении, умен, искушен в делах житейских, но не очень глубок. Его идеалы ни в коем случае не могут быть отнесены к области абстрактных. Его поле деятельности, если он ученый, — математика или одна из областей физики. Но в сотни раз более вероятно, что его коньком будет одна из тех наук, которые так беспечно называют гуманитарными: история, социология, сравнительные науки, символистика, эстетика, антропология, методология, пенология, педагогика, коммуникация, администрирование и наука о методах принуждения, не говоря уж о тех дебрях, в которые превратились по вине целых поколений некомпетентных ученых психология и сравнительно недавно зародившаяся псионика.
Существует также огромное множество людей, которые, подобно автору этих строк, уютно устроились на весьма опасном утесе всеведения и с пышными заверениями в своей скромности (которая либо сильно хромает, либо вообще отсутствует) возлагают на себя бремя похвал, оценок, унижений и обличений своих современников. Ибо, как правило, это все же легче, чем рыть канавы.