— Ага, вот и мистер Джерсен! — радушно воскликнул Деттерас. — Как насчет рюмки арака? Или еще рановато?
— Я, во всяком случае, уже встал с постели.
Деттерас уставился было на него в некотором замешательстве, но тут же добродушно расхохотался:
— Замечательно! Если так, то я вывешиваю знамя гостеприимства. Смешанного, особого или белого?
— Белого, пожалуйста.
Деттерас налил из высокой изящной бутылки и поднял свой бокал.
— За Деттераса Великолепного! — провозгласил он и с видимым удовольствием выпил. — Первая порция кружит голову, словно дух родительского дома!
Он налил себе еще, откинулся в кресле и принялся лениво разглядывать Джерсена.
Джерсен в который раз спросил себя: «И все-таки который из них? Уорвив? Келле? Деттерас? За внешностью одного из них прячется жестокая душа Аттела Малагейта, Малагейта-Бедоносца... Уорвив, Келле или Деттерас?» Раньше Джерсен склонен был считать, что это Уорвив, но теперь вновь засомневался. В новом знакомом крылась огромная сила, грубая, мощная, почти осязаемая энергия.
Деттерас явно не торопился начинать разговор, несмотря на пресловутую занятость. Вполне возможно, он уже переговорил с Уорвивом, а может, и Келле уже успел ему позвонить.
— Человечество так и не сумело найти решение вечной загадки, — довольно напыщенно провозгласил Деттерас. — Почему все люди так отличаются друг от друга?
«Если Деттерасу торопиться некуда, — подумал Джерсен, — то мне уж и подавно».
— Тут вы правы, — согласился он, — хотя я не совсем понимаю, какое отношение это имеет к нашему разговору.
Деттерас оглушающе расхохотался:
— Иначе и быть не могло! Я бы очень удивился, если бы вы отреагировали по-другому. — Он поднял руку, как бы предупреждая возможные возражения со стороны Джерсена. — Хотите сказать, что я излишне самоуверен? Нет. Лучше выслушайте. Вы человек замкнутый, целеустремленный. Вы несете в себе тяжкое бремя тайн и непонятных намерений.
Джерсен, внутренне подобравшись, глотнул арака — рисовой водки. Словесное жонглерство могло оказаться отвлекающим маневром, средством, чтобы притупить его бдительность. Он сконцентрировал внимание на бокале арака, а все свои чувства направил на то, чтобы моментально заметить малейшее отличие от привычного вкуса. Деттерас наливал в оба бокала из одной бутылки, предварительно предложив Джерсену на выбор три сорта, бокалы он достал первые попавшиеся. Однако, несмотря на все это, существовало огромное множество всяческих уловок, против которых была бессильна обычная бдительность... Но водка была самой обыкновенной, Джерсен, долгое время практиковавшийся на Саркое, не заметил никаких вкусовых различий. Он снова переключился на Деттераса.
— Вы слишком высокого мнения обо мне.
Деттерас раздвинул в улыбке огромные губы:
— Но тем не менее я ведь, по существу, оказался прав?
— Не спорю.
Деттерас самодовольно кивнул, как будто Джерсен полностью подтвердил его предположения.
— Наблюдательность — это настоящее искусство, благодаря годам упорных тренировок постепенно перешедшее в привычку. Раньше я специализировался на символистике, пока не понял, что, насколько мог, уже общипал это пастбище, а дотянуться дальше мне не позволила привязь. Так я оказался здесь, на факультете галактической морфологии. Область не такая запутанная, скорее описательная, нежели аналитическая, и более конкретная, чем гуманитарная. Но время от времени и здесь я нахожу применение своей бывшей специальности. Вот вы, например. Вы входите в мой кабинет, незнакомый человек, друг с другом мы никогда раньше не встречались. Я тут же начинаю оценивать вашу внешность: цвет кожи, прическу, цвет волос, общие приметы, одежду, манеру поведения. Вы можете сказать, что это общепринято. И я отвечу вам: вы абсолютно правы. Едят тоже все до одного, но искусный дегустатор — большая редкость. Я дотошно считываю вашу внешность и тогда только уже делаю выводы о вашей личности и вашем внутреннем мире. Но, с другой стороны, вы со мной то же проделать просто не в состоянии. Почему? Я, словно елку, украсил свою персону случайными и противоречащими друг другу символами. Я скрылся за маской, из-за которой выглядывает настоящий Рандл Деттерас и хладнокровно наблюдает за вами, словно искусный кукловод за своими куклами.