Ответ прост, — возможно, даже обманчиво прост: Мы чувствуем, что это — фальшивые блага. Что спокойствие и пресыщение подобны смерти. Несмотря на всю неопытность и страшные издержки, мы завидуем страстной деятельности древнего человечества. Мы считаем, что добытое тяжким трудом, триумф после несчастий, достижение долго желаемой цели являются высшим благодеянием по сравнению с милостыней из рук лицемерного правительства».
Вопрос, который часто задают членам Институции: Имеются ли среди ваших членов Звёздные Короли?
Обычный ответ: Мы искренне надеемся, что нет!
Девиз Институции: Малое знание — вещь опасная. Большое количество знаний — несчастье!
Правда, завистники перефразировали это так: «Да будет благословенно чьё-нибудь невежество!»
Паллис Атроуд жила вместе с двумя другими девушками в жилой башне на берегу моря к югу от Ремо. Поджидая в вестибюле, пока она поднялась, чтобы сменить платье и подцветить кожу, Герсен вышел на балкон, выходящий к океану, и облокотился на поручень. Огромный сверкающий Ригель опустился низко над океаном, высветив размытую дорожку от берега к горизонту. Впереди, в гавани, образованной двумя пирсами, стояли сотни различных лодок: яхты, парусные катамараны, субмарины со стеклянными корпусами, реактивные аквапланы, на которых можно было мчаться над волнами с бешеной скоростью.
Настроение, охватившее Герсена, было сложным и непонятным даже ему самому. Здесь было и вызывающее участие к самому себе в предвкушении вечера с красивой девушкой — ощущение, которое было неведомо ему в течение многих лет. Здесь была и грусть при виде заката, а закат был действительно красив: небо окрасилось в лилово-розовый цвет, на фоне которого плыли темно-оранжевые облака, окаймлённые тонким ярко-красным контуром. И не сама красота вечера вызывала грусть, размышлял Герсен, а спокойный, безмятежный свет и его угасание. И здесь же была ещё одна грусть — в чем-то схожая, охватившая Герсена при виде жизнерадостной толпы.
Все были изящны и беззаботны, им были неведомы тяжёлый труд, страдания и ужасы отдалённых планет. Герсен завидовал их отрешённости, их умению вести себя в обществе. И все же поменялся бы он местом с любым из них? Вряд ли.
К нему подошла Паллис Атроуд, встала рядом. Она покрасилась в мягкий оливково-зелёный цвет с нежным золотистым налётом. Услышав неуклюжие комплименты Герсена, она рассмеялась.
— Я чувствую себя припортовой крысой, — сказал Герсен. — Мне следовало бы сменить платье.
— Пожалуйста, не беспокойтесь, — ответила его спутница.
— Это не имеет никакого значения. Что мы будем делать, а?
— Жду ваших предложении.
— Очень хорошо. Давайте отправимся в Авенту и сядем на бульваре, где все любят прогуливаться. Меня никогда не утомляет зрелище проходящих мимо людей. А там уж мы придумаем, что делать дальше.
Герсен согласился.
Они сели в глайдер и отправились на север. Паллис с неподдельной искренностью болтала о себе, о своей работе, о своих мнениях, планах и надеждах. Она была, как узнал Герсен, уроженкой острова Синхай, на планете Ис. Её состоятельные родители владели единственным холодильным складом на полуострове Лантанго; когда они устранились от дел и переехали на Пальмовые острова, её старший брат принял на себя руководство холодильником и родительский дом. Второй по старшинству брат хотел жениться на ней — такая форма брачного союза поощрялась на Исе, первая колония на которой была основана группой Реформаторов-Рационалистов. Он был дюжим, краснолицым, высокомерным и единственное, что умел, — это водить рефрижератор, а такая перспектива вовсе не захватывала воображения Паллис…
Здесь девушка заколебалась, и её оживление несколько уменьшилось, она переменила тему разговора. Герсену оставалось только догадываться о драматических и бесчисленных обвинениях, имевших место. В Авенте Паллис прожила уже два года и, хотя иногда скучила по дому, чувствовала себя счастливой и уверенной. Прежде Герсен не сталкивался с такой безыскусностью и был очарован болтовнёй собеседницы.
Они поставили глайдер на стоянку и вышли на эспланаду. Пройдя немного, они заняли столик перед одним из бесчисленных кафе и стали наблюдать за проходящими мима толпами. Вокруг простирался тёмный океан, небо было серо-оливкового цвета, только небольшое лимонное зарево указывало на место, где зашёл за горизонт гигантский диск Ригеля. Вечер окутывал их теплом, вокруг медленно прогуливались люди со всех концов Ойкумены. Официант принёс бокалы с пуншем. По мере того как Герсен потягивал этот восхитительный напиток, он ощущал, как уменьшается владевшее им напряжённа Некоторое время они сидели молча, затем Паллис внезапно повернулась к нему лицом.
— Вы такой молчаливый, такой насторожённый. Это из за того, что вы из дальних миров?
Вопрос застал Герсена врасплох В конце концов он грустно рассмеялся.
— Я надеялся, что вы сочтёте меня таким же беззаботным и обходительным, как и все остальные.
— Вот сказанули, — поддразнила его Паллис. — Сейчас никто не похож друг на друга.