Сутиро снова рассмеялся.
— Я — мужчина, и я — с Саркоя.
— Я только что кончил рассказывать мисс Атроуд о нашей встрече в таверне Смейда. Скажите мне, наконец, кто же убил Тихальта?
Сутиро, казалось, удивился.
— Кто же ещё, как не Малагате? Мы ведь все трое сидели внутри. А разве вам это не все равно? В такой же степени это мог быть и я, и Красавчик, и Тристано. Тристане, между прочим, сильно заболел. С ним произошёл ужасный несчастный случай. Но он надеется по выздоровлении ещё раз встретиться с вами.
— Пусть считает, что ему дико повезло, так ему и передайте, — тихо произнёс Герсен.
— Вы не поверите, как ему стыдно, — продолжал Сутиро. — Он ведь считал себя очень ловким. А тут… Однако я уже говорил, что он далеко не так искусен, как я. Он, правда, мне не верил, но теперь, думаю, он пересмотрит свою точку зрения.
— Говоря об умении, — заметил Герсен, — я очень сомневаюсь, что вы сможете проделать фокус с бумагой. Сутиро насторожился.
— Конечно, сумею. Но откуда вам известен этот фокус?
— Я узнал о нем в Кальванте.
— А что вас привело в этот город?
— Визит к Кудироу-Отравителю. Сутиро поджал свои толстые красные губы.
— Кудироу был так же умен, как и любой другой, но что касается фокуса с бумагой.
Герсен протянул ему салфетку. Сутиро взял её большим и указательным пальцами и, держа на весу, легко ударил по ней правой рукой. Салфетка упала на стол в виде пяти полосок.
— Хорошо сработано, — одобрительно кивнул Герсен и, обернувшись к девушке, объяснил:
— Его ногти затвердели и остры как бритва. Естественно, он не станет тратить яд на бумагу, но каждый из его пальцев подобен зубу змеи.
Сутиро самодовольно кивнул в знак согласия
— А где сейчас ваш Чудо-Даске? — продолжал выспрашивать Кирт.
— Неподалёку отсюда!
— Со своим кроваво-красным лицом и всем прочим?
Сутиро печально покачал головой, очевидно, не одобряя дурного вкуса своего напарника в вопросе тонирования кожи.
— Очень способный и очень страшный человек. Вы когда-нибудь задумывались, почему у него такое лицо?
— Почему мне надо было задумываться об этом?
— Вы мне не друг, вы красиво обставили меня один раз, и тем не менее я хотел бы предупредить вас: никогда не переходите дорогу Красавчику-Даске. Двадцать лет назад ему стали перечить во время небольшой проделки. Дело заключалось в вымогательстве денег у одного упрямого человека. Хильдемар по случайности был застигнут врасплох. Из него вышибли дух, связали руки и ноги. Затем его кредитор проявил дурной вкус: рассёк надвое нос бедного Хильдемара и срезал ему веки. Но все же Даске удалось-таки выкарабкаться, и теперь он известен всей Ойкумене под именем Красавчик-Даске или Чудо-Даске.
— Какой ужас, — прошептала Паллис.
— Конечно! — голос Сутиро стал высокомерным. — Годом позже Хильдемар позволил себе роскошь поймать этого человека. Он увёз его в одно уединённое место, где тот и живёт до сих пор. Так вот, время от времени Даске, вспоминая об оскорблении, которое ему стоило физиономии, возвращается в свою берлогу, чтобы позабавиться с ним.
Паллис, блестя глазами, взглянула на Герсена.
— И такие люди ваши друзья, мистер Герсен?
— Нет, конечно, — спокойно ответил Кирт. — Нас связывает только Луго Тихальт, — и глядя на рассматривающего бульвар Сутиро, добавил как бы невзначай:
— Вы, Даске и Тристано работаете вместе и тренируетесь, как в одной упряжке?
— Зачастую, хотя я предпочитаю действовать в одиночку.
— И Луго Тихальт имел несчастье наткнуться на кого-то из вас в Кринктауне?
— К чему так уж часто вспоминать этого несчастного! Он умер быстро! Годохма забирает всех к себе. Разве это ужасно?
— Но никому до сих пор не хотелось поторапливать Годохму. Разве не так?
— Верно, — Сутиро внимательно посмотрел на свои сильные руки, — Согласен. — Он повернулся к девушке и сказал — У нас на Саркое есть тысячи народных пословиц на этот счёт.
— Кто это Годохма?
— «Великий бог судьбы, который несёт цветок и цепь для молотьбы и передвигается на колёсах». Герсен сделал сосредоточенный вид,
— Я хотел бы задать вам, Сутиро, ещё один вопрос. Вам не нужно будет отвечать, если не захотите. Фактически, может быть, вы и не знаете ответа. Но меня очень удивляет, почему Малагате, Звёздный Король, так истово жаждет заполучить именно эту планету?
Сутиро пожал плечами.
— В это дело я не желаю впутываться. По-видимому, это очень ценная планета. Мне платят, и я убиваю только тогда, когда вынужден или когда это приносит мне доход. Вы понимаете это? — он повернулся к Паллис. — На самом деле я не такой уж законченный злодей. Скоро я вернусь на Саркой, и буду доживать свои дни, странствуя по городунбурским степям. Вот где жизнь! Когда я думаю об этих грядущих временах, мне становится страшно, зачем я сижу здесь, в этой противной сырости, — он скривился в сторону моря и встал. — Самонадеянно советовать вам, но почему бы не посентиментальничать? Вам никогда не удастся победить Малагате — поэтому отдайте эти записи!
Герсен на мгновение задумался, а затем сказал:
— Я также осмелюсь посоветовать вам кое-что, Сутиро, движимый тем же побудительным мотивом. Мой вам добрый совет: убейте Хильдемара Даске в то же самое мгновение, как только встретитесь с ним, а лучше — раньше