Роденейв встал.
— Нет. Полностью и окончательно.
Вэйлок угрюмо сказал:
— Вспомни, ты достал не одну, а три пленки. Сделав это, ты нанес мне личный вред. Поэтому жалости у меня не будет.
Роденейв упал в кресло. Прошел час, в течение которого он изворачивался, потел, спорил, умолял, пытаясь вывернуться из этой ситуации. В конце концов он начал понемногу сдаваться.
Вэйлок не дал себя увести от основной темы.
— Я не прошу тебя делать ничего такого, что ты не делал раньше. Если ты поможешь мне, ты получишь то, что не получил в тот раз. Если откажешься помочь, ты просто получишь наказание за тот проступок, что ты уже совершил.
— Я подумаю.
— Не возражай. Я подожду.
Роденейв посмотрел на Вэйлока, и пять минут в комнате стояла тишина.
Наконец Роденейв шевельнулся и сказал:
— У меня нет выбора.
— Когда ты дашь мне пленки?
— Тебе нужны только пленки Амарантов?
— Да.
— Я постараюсь сделать побыстрее.
— Сегодня понедельник. В среду вечером?
— В среду вряд ли. У нас будет посетитель. Канцлер Имиш со своей свитой.
— Да? — Вэйлок вспомнил разговор с канцлером. — Хорошо. Пусть будет пятница. Я приду к тебе вечером домой.
Гнев исказил лицо Роденейва.
— Я передам тебе пленки в кафе Далмация. И надеюсь, что увижу тебя в последний раз.
Вэйлок улыбнулся, встал.
— Я тебе понадоблюсь, когда ты захочешь получить свою долю.
Возвращаясь домой, Вэйлок прошел под Клеткой Стыда. Заключенный сидел неподвижно, тупо глядя отсутствующими глазами на окружающий мир. Вэйлок еще не остыл от разговора с Роденейвом, и эта картина произвела на него сильное впечатление.
2
Рабочее расписание Вэйлока все еще не было отрегулировано, и в среду он освободился днем.
Он пересек площадь и зашел в кафе Далмация. Он лениво пил кофе и читал “Кларион”.
“Вчера в городе Кобек, расположенном в верхней долине реки Шанг, вблизи границы, произошли ужасные события. Жители города занимались добычей и обработкой прекрасного розового мрамора. Они вели спокойную, размеренную жизнь вплоть до прошлого вторника, когда все внезапно оказались охваченными массовой истерией. Безумная толпа вырвалась из города и бросилась к границе. Там они разгромили казармы пограничников и перебили их.
Электрический барьер впервые за много лет оказался отключенным. Толпа бросилась в страну варваров, где тут же была окружена и уничтожена. Варвары перешли границу и углубились на территорию Кларжеса. На своем пути они сеяли смерть и разрушения. В конце концов, их отбросили обратно, граница уже восстановлена, но материальные и людские потери огромны.
Что же случилось с жителями Кобека? Слоп в этом обвинить трудно. Жизнь в городе текла медленно и монотонно, но там не было Карневаля, и напряжение в нервной системе жителей накапливалось годами. Такую гипотезу выдвинули психиатры в объяснение происшедшего…” Вэйлок поднял глаза от газеты. На площади, обычно закрытой для транспорта, появился большой серо-золотой правительственный автомобиль.
Из него вышел канцлер Имиш, сопровождаемый темнолицым секретарем. Их встретили сотрудники Актуриана. После обмена приветствиями все вошли в здание.
Вэйлок вернулся к чтению…
3
Канцлер Имиш в компании Гемета Гаффенса, помощника супервизора, двух или трех младших сотрудников и Рольфа Авершама — своего секретаря, — стоял на галерее, откуда был виден весь Архив Актуриана. Магнитные ленты в огромных шкафах непрерывно крутились, принимая и выдавая информацию. Имиш с содроганием смотрел на сложные механизмы, производящие непонятную ему работу. Он покачал головой:
— Пожалуй, мне никогда не понять всего этого.
Один из младших сотрудников сказал поучительным голосом:
— Эта сложная система отражает сложность нашей цивилизации.
— Да, возможно, — согласился Имиш.
Гемет Гаффенс фыркнул.
— Может, мы продолжим?
Он прошел вперед и коснулся пластины на двери, обозначающей границу между зонами. Дверь открылась, и их встретили охранники. После необходимой проверки они прошли дальше.
— У вас здесь большие предосторожности, — сказал Имиш.
— Необходимая бдительность, — коротко ответил Гаффенс.
Они прошли в дверь, на которой была надпись:
ЛАБОРАТОРИЯ ТЕЛЕВЕКЦИИ
Гаффенс вызвал Нормана Неффа, супервизора, и Винсента Роденейва, его помощника.
— Ваше лицо мне знакомо, — сказал Имиш Роденейву. — Правда, я встречаюсь со столькими людьми…
— Я видел вас на выставке Бибурсона.
— Да, да. Вы друг нашей Анастазии.
Норман Нефф быстро распрощался, торопясь вернуться к своей работе. Он поручил Роденейву заняться гостями.
— Я буду очень рад, — сказал Роденейв. Он постоял, потирая подбородок, затем решился: — Может, я покажу вам систему теле-векции?
У дверей в лабораторию их снова остановили охранники.
— Почему такие предосторожности? — невинным тоном осведомился Имиш. — Неужели кто-нибудь решит сюда вломиться?
Гаффенс произнес ровным тоном:
— В данном случае, канцлер, мы охраняем частную жизнь наших граждан. Даже генерал-директор Джарвис не может затребовать информацию отсюда.
Канцлер кивнул.
— Вы объясните мне функции этой лаборатории?
— Роденейв продемонстрирует вам работу системы.
— Конечно, — пробормотал Роденейв.
Они прошли по белому полу к машине. Техники, сидящие возле нее, встали и отошли в сторону. К ним подошел старший техник. Гаффенс шепотом приказал ему что-то, и он включил машину.
Роденейв подвел Имиша и Авершама к пульту.
— Каждый человек имеет свою картину излучения мозга, такую же уникальную, как отпечатки пальцев. Когда же человек регистрируется в Бруды, излучение его мозга записывается и сохраняется в нашей машине.
Имиш кивнул:
— Продолжайте.
— Чтобы обнаружить местонахождение человека, радиостанция излучает радиоволны определенной длины, а две приемные станции принимают интерференционные волны и пеленгуют человека. Изображение появляется в виде черной точки на карте. Вот… — Он поискал код, нажал кнопки. — Я набрал ваш код, канцлер. Вот здесь на карте Актуриан, а эта черная точка — вы.
— Превосходно!
Роденейв продолжал рассказывать, нервно поглядывая на Гаффенса и старшего техника. Как бы случайно, он нажал на пульте кнопки всего Общества Амарантов. Защелкала машина, и в кассету начали падать пленки одна за другой.
Руки Роденейва дрожали, как пальмовые листья.
— Это, — пробормотал он, — телевекторы Амарантов. Но они, конечно, испорчены. — Кассета выскользнула из его рук, и пленки рассыпались по полу.
Гаффенс с беспокойством воскликнул:
— Роденейв, что с вами?
— Ничего, ничего, — добродушно сказал канцлер Имиш. — Сейчас мы их соберем. — Он опустился на колени и начал собирать пленки.
— Не нужно, — сказал Роденейв. — Мы их все равно выбросим в корзину.
— А, тогда… — канцлер поднялся.
— Если вы удовлетворены, канцлер, мы можем двинуться дальше, — сказал Гаффенс.
Группа пошла к выходу. Рольф Авершам задержался. Он поднял одну из пленок, посмотрел на свет, нахмурился. Он повернулся к Гаффенсу, который уже выходил из лаборатории.
— Мистер Гаффенс, — позвал он.
4
Вэйлок сидел в кафе Далмация, вертя в руках стакан чая. Делать ему было нечего, и он не мог придумать, чем бы себя занять.
Из Актуриана донесся сигнал тревоги. Вэйлок повернулся, чтобы увидеть здание Актуриана, но мрачные стены не сказали ему ничего. Вскоре сирена стихла. Люди, остановившиеся при ее звуках, пошли дальше по своим делам.