— Не наговаривай на себя, — сказал Вомицки. — Прежде всего, ты морской пехотинец.
Небо темнело все быстрее: Ллаланд уже наполовину спрятался за Мардуком — затмение происходило, как всегда, раз в шесть дней, — но перед этим рассыпал по всему небу великолепные краски. Вообще-то, это было уже третье затмение за три недели, которые прошли со дня высадки экспедиции, но предыдущими из-за плотной облачности и дождя полюбоваться не удалось.
Да уж, верно говорят: если иштарская погода тебе не нравится, подожди немножко.
Перемирие. Это было так здорово, что просто не верилось. Прошло лишь три дня после Битвы за «Сурибаши», когда морские пехотинцы из первой экспедиции, которые знали иштарский язык, встретились с делегацией «лягушек». Встреча была организована тем самым аханну, которого морпехи взяли в плен в Камере Ока — как выяснилось, его звали Ту-Кур-Ла.
Если верить Ту-Кур-Ла, аханну тяжело переживали из-за того, что не смогли отбить Пирамиду. Морские пехотинцы потеряли в этом сражении пятьдесят одного человека убитыми, еще тридцать восемь были ранены — включая тех, кто защищал Дипломатический квартал. Точной цифры своих потерь аханну не сообщали. По меньшей мере тысяча двести «божественных воинов», не считая семи сотен сэг-ура, около двухсот кур-гал-губ — «больших горных воинов», тех, кого морпехи называли «троллями»… Всего не меньше двух тысяч. Возможно, намного больше, но слишком много тел были полностью уничтожены огнем. Десять дней назад, когда переговоры завершились заключением перемирия, с севера к Стене дипломатии подошла огромная процессия «божественных воинов», одетых в роскошные доспехи. Над головами аханну колыхался целый лес «уриев» — боевых штандартов. Выстроившись под стеной, инопланетяне затянули своими дребезжащими голосами странное заунывное песнопение, похожее на плач. Как выяснилось позже, в этой песне восхвалялась доблесть бойцов Первого Межзвездного Экспедиционного Подразделения Морской пехоты.
Теперь они называли морских пехотинцев «нир-гаал-м’е-а». Если верить Айкену и другим знатокам иштарского, это означало «прославленные в битвах». Боевое сорок четвертое немедленно переделало это имя на свой лад и теперь именовалось «Нергал-Мэй-Ай», потом они стали «Выскочками[82] Нергами», или просто «Нергами».
Джона это позабавило. Как только не называли морских пехотинцев! «Кожаные воротники» — за воротнички из плотной кожи, которые носили морские пехотинцы в девятнадцатом веке. Считалось, что эти воротнички защищают горло от ударов шпагой, а на самом деле просто заставляли рекрутов стоять прямо. «Выбивные головы» — из-за того, что в двадцатом веке морпехов стригли «высоко и коротко». «Дьявольские псы» — это имя, которое первоначально звучало как «Тойфель Хундин», они получили от немцев после битвы на Марсе. «Чертовы суки»… Оно должно было стать оскорблением, но морпехи носили его с гордостью.
А теперь они стали «Выскочками-Нергами».
Корпусу всегда будет чем гордиться. Может быть, те, кто остался на Земле, этого никогда не поймут… Неважно.
Те, кто остался на Земле. Джон сглотнул и почувствовал, как защипало в глазах и в носу. На третий день после битвы на «Сурибаши» связь с Землей наконец-то была установлена… О причинах этой отсрочки в МЗЭП МП ходило множество слухов. Кто-то говорил о том, что сверхсветовое устройство в Камере Ока «накрылось»… Конечно, «связь с Землей» — громко сказано. Сперва сообщение получал Марс, а через двадцать минут оно поступало на Землю. Процесс передачи ответа происходил точно так же. Многочисленные послания, адресованные морским пехотинцам, еще проходили адресацию, но наиболее срочные сообщения — те, что касались служебных и семейных вопросов — были отправлены непосредственно через Куонтико и пришли на Иштар в течение нескольких дней.
Одно из них, с грифом «семейное», предназначалось младшему капралу Гарроуэю и пришло из Сан-Диего. Его мать умерла.
Это все еще не укладывалось в голове и причиняло мучительную боль. Двадцать пять бесстрастных слов… Согласно сообщению, Эллен Гарроуэй Эстебан была найдена мертвой в доме Эстебанов через год после того, как «Дерна» покинула орбиту Земли. Смерть, согласно постановлению суда, наступила в результате несчастного случая: Эллен сломала позвоночник, упав с лестницы.
Черта с два это был несчастный случай. Джон знал: еще до того, как морских пехотинцев перевезли на борт «Дерну», мать вернулась к Эстебану. И очень боялся за нее. Опять будут скандалы, оскорбления, побои…
Грязный ублюдок…
Но все, что оставалось — это оплакивать ее. Мама умерла… нет, погибла девять лет назад. Тогда он спал в кибер-камере на борту «Дерны», пересекающей границы Солнечной системы.
Об отце новостей не было. Согласно сообщению CNN — вместе с почтой на Иштар прислали подборку новостей — антиамериканское восстание, поднятое ацтланистами в 2142 году, потерпело поражение. Большинство его участников бежали и до сих пор не найдены.
Можно не сомневаться, что Карлос Эстебан был среди них.
Но лучше бы…
Джон поймал себя на мысли, что страстно желает услышать о его смерти.
Хотя нет… Нет. Пусть этот мерзавец останется в живых. Чтобы в один прекрасный день можно было предъявить ему счет и заставить расплатиться по полной.
Человеку, который биологически является его отцом.
Джон вытянул перед собой левую руку и некоторое время смотрел на нее, сгибая и разгибая пальцы. Плечо, раздробленное снарядом из «гауссовки» во время Битвы на Пирамиде», еще болело, но рука действовала — благодаря кальциевым нанозакрепкам и искусству фельдшеров. Он был намерен уцелеть и когда-нибудь вернуться домой.
И встретиться с отцом…
Когда-нибудь…
Он поглядел в темнеющее небо. Самые яркие звезды уже появились: затмение Ллаланда началось, наступили глубокие сумерки. Джон послал запрос по сети, чтобы узнать, какие звезды можно увидеть и где.
Сеть появилась всего три дня назад. Военные моряки и ИскИн все это время оставались на борту «Дерны» и работали над ее восстановлением. Вместе со всеми остальными Джон бросился утолять информационный голод. Как здорово — узнавать все необходимое с помощью короткой мысленной команды! Насколько это проще, чем копаться в собственной памяти, которая склонна подводить в самый неподходящий момент, рисковать жизнью людей-разведчиков, пользоваться допотопной техникой вроде радиосвязи и полуавтоматических вычислительных устройств… или тратить время на слова, когда можно просто обменяться мыслями!
Информация хлынула в его сознание. Да… вот она, яркая звезда, на севере, над самым горизонтом… Самая яркая звезда рядом с созвездием Щита, строго на север от Стрельца.
Солнце Земли.
Да. Когда-нибудь.
Гэвин Норрис
Камера Ока
Пирамида Ока
Новый Шумер, Иштар
1935 по местному времени
К тому времени, когда была преодолена последняя ступенька лестницы, Гэвин Норрис едва переводил дух. Он прислонился к стене у входа в Камеры Ока и отдышался. При входе стоял в карауле морской пехотинец. Однако, запросив по сети данные Норриса и удостоверившись в наличие у него разрешения, он вытянулся по стойке смирно.
— Допуск разрешен, сэр.
Отлично. Так и должно было быть, хотя… никогда не знаешь, чего ожидать от этих чертовых морпехов.
Теперь черные стены Камеры Ока были освещены переносными лампами. Но и само Око светилось изнутри: его экран показывал внутренние помещения так называемой Пещеры Чудес, которая находилась в Сидонии, на Марсе, за восемь светолет отсюда. Как и было обещано, сегодня в пещере дежурила гражданка Квебека Жизель Дюмон.
— Приветствую, мадам Дюмон.
— Ах, мистер Норрис, — сказала она, поворачиваясь лицом к экрану. — Мне велели ждать, пока вы появитесь… У вас все в порядке?
— Да. Думаю, скоро можно будет начинать.