– Разумеется! – едко вставила Анна Пастернак. – Вот почему мы должны сразу принять правильное решение.
– Мы уже не раз об этом говорили! – устало вздохнул Торин Тамблейн. Четверо братьев Тамблейнов бросали кости, чтобы узнать, кто из них отправится представлять свой клан на Рандеву. – Дальнейшая отсрочка не сделает ответ яснее. Что показывает тебе Путеводная Звезда?
Ческа провела рукой по густым каштановым волосам. Можно было кинуть монетку – она с такой же точностью дала бы правильный ответ.
Однако Совет не успел ничего надумать, поскольку собрание прервал своим внезапным появлением посланник. У Чески перехватило дыхание, когда она взглянула на срочный запрос о помощи от Котто Окиаха. Она с тревогой подняла глаза на отставного Рупора.
– Исперос проигран, – пробормотала она. – Поселение разваливается на части. Юхай Окиах, ваш сын просит о немедленной помощи, полномасштабной эвакуации и спасении команды.
Все лидеры кланов вскочили – жизнь соотечественника прежде всего. Свадебные планы и политические дискуссии могут подождать.
– У меня здесь два корабля, – сказала Анна Пастернак.
Крим Тилар считал в уме:
– У меня грузовой корабль. Он берет только пять пассажиров, но я могу захватить много оборудования и продовольствия. Исперос… Что за гибельное место.
Ческа оглядела всех собравшихся лидеров:
– Хорошо, вы, Крим Тилар, и вы, Анна Пастернак, вылетайте как можно скорее. Я проведу инвентаризацию всех кораблей здесь, на Рандеву – особенно тех, кто может стартовать немедленно.
Она еще раз просмотрела сообщение, припоминая свой визит на невыносимо жаркую планету.
– Некоторые из подземных помещений уже разбиты. Два генератора жизнеобеспечения разрушены, и лава начинает проникать сквозь стены. Котто не сообщил, сколько у нас времени.
Главы семей быстро направились к выходу. Скитальцы всегда балансировали на краю пропасти, и им не в новинку были подобные ситуации. Несмотря на мелкие неурядицы, все кланы собирались вместе, чтобы помочь своим братьям и сестрам в случае необходимости.
– Котто разберется с проблемами, пока наши команды будут добираться туда, – Юхай Окиах пыталась не показать своей тревоги за младшего сына. – Он же гений.
– Конечно, – согласилась Ческа. А про себя подумала, что даже гениальная изобретательность Скитальцев не сможет спасти ничью жизнь когда расплавятся стены. – Если мы будем бежать от риска, то это будем не мы!
Юхай Окиах сухо усмехнулась:
– Ческа, ты говоришь как Рупор даже когда нас никто не слышит, – сейчас ее волнение стало заметно. – К тому же Котто не звал на помощь, пока ситуация не зашла так далеко, что он не видит другого пути к спасению.
107. АДМИРАЛ СТРОМО
Пока EDF продолжали расплачиваться за поражение у Оскувеля, десять боевых Секторов изо всех сил старались понять, как им защититься от гидрогов, что бы еще такое применить против врага.
Вся концентрированная огневая мощь стандартного вооружения малоэффективна против боевых шаров. Новые углеродные аннигилятора и импульсные снаряды сработали не так хорошо, как надеялись инженеры EDF, хотя и нанесли некоторый ущерб неприятельским кораблям. Компи-смертники уничтожили некоторое количество врагов, но не так уж много.
В то же время, новый разведывательный флот, состоявший преимущественно из компи, все еще не прислал с Голгена ни слова в подтверждение того, что массированные удары комет Скитальцев начисто стерли там поселения гидрогов.
За все это время только однажды глубинные чужаки действительно пошатнулись от людского удара – во время первого испытания Факела Кликиссов – и то это был несчастный случай.
Однако все чаще и чаще в EDF и правлении Ганзы задумывались о том, чтобы вновь задействовать Факел Кликиссов – на этот раз целенаправленно – как оружие Апокалипсиса, даже не принимая в расчет последствий. После уничтожения автоматических наблюдательных платформ никто не присматривался всерьез к новорожденной звезде около Онсьера.
Радуясь, что его не направили прямиком на другую битву, подобную разгрому при Оскувеле и Юпитере, адмирал Лев Стромо вел маленькую научно-исследовательскую миссию в систему Онсьера. Может быть, там он сумеет найти какой-то ключ, вычислить слабые места противника.
Генерал Ланьян разрешил Стромо взять один «Джаггернаут», зеленого священника для быстрой связи и пару крейсеров.
Прессе Ланьян заявил, что столь малые силы нужны лишь для маскировки, что они уже уничтожили всех гидрогов у Онсьера; на самом деле это лишь подтверждало тот факт, что в запасе у вооруженных сил Земли осталось крайне мало кораблей. Адмирал должен был обойтись тем, что у него есть.
Достигнув новорожденной звезды, Стромо удвоил численность команды наблюдения и выделил крыло реморов дальнего действия для наблюдения за периферией Солнечной системы и выявления признаков малейшей деятельности мародерствующих боевых шаров. Три его жалких корабля не выстоят против гидрогов, и он уже своим умом дошел до идеи быстрого отступления при первой угрозе. В конце концов, EDF больше не может позволить себе терять корабли.
Унижение от провала операции у Юпитера сильно задело Стромо, и он годами возглавлял парады и занимался бумажной работой, что составляло его деятельность как командира Сектора Ноль. Стромо знал, что люди насмехаются над ним, за глаза называют «Медлящим-у-порога». Теперь адмирал собирался восстановить свою честь и, возможно, укрепить характер.
Белый жаркий газовый шар Онсьера заполнил звездное полотно перед его взором. Поблескивающие обломки четырех разрушенных лун, разбросанные в хаотическом беспорядке, все еще не стабилизировались в кольцо. Первоначально это был один из грандиознейших инженерных проектов, когда-либо осуществлявшихся в космосе.
Глядя на взбаламученные ураганы ионизированного газа, Стромо думал о том, как ничего не подозревающие испытатели Факела Кликиссов задели гидрогов, разрушили их дом. Но он не испытывал сочувствия к монстрам – не мог он их жалеть после того беспощадного воздаяния, которое они одинаково обрушили и на людей, и на илдиран. Вместо этого, вглядываясь в рукотворное солнце, адмирал представлял его кладбищем самых мерзких врагов человечества. Проклятые гидроги заслужили это!
– Развернуть все зонды! Начинаем полное сканирование состояния рождающейся звезды! – распорядился Стромо.
Автоматические спутники посыпались ливнем из двух «мант», как металлические пчелы, распределяясь по орбите вокруг горячего маленького солнца. Некоторые аппараты ныряли в слои плазмы и сгорали, передавая данные вдоль всей траектории движения; другие брали образцы протуберанцев короны.
К этому дню ученые Ганзы уже могли бы получить данные шести лет наблюдений рождения и эволюции созданной людьми звезды. К этому дню землеустроительные команды могли бы закончить подготовку четырех лун для первой волны отважных поселенцев…
Стоя на мостике «джагтернаута», Стромо чувствовал волнение членов экипажа. Крыло реморов доложило с границы системы, что признаков гидрогских боевых шаров не обнаружено.
Он вздохнул и позволил событиям развиваться самостоятельно. Обычное задание, сбор необходимых данных. И все.
Стромо сделал себе карьеру посредством вовремя представленных проектов практичных политических решений, впечатляющих учебных маневров, а также за счет своих бюрократических успехов – всего, что считалось важным в мирное время, но мало значило теперь. Никто не ожидал столкновения с таким врагом, как гидроги.
Теперь при одной мысли о новом противостоянии чужакам у него подкашивались ноги. А это явно противоречило раздутому образу героя, который подавлял Рамахское восстание.