Через балку перелезла одетая в скафандр фигура. На фоне звезд черный неземной силуэт казался каким-то нереальным, и только светлый ободок на шлеме, отбрасывавший блики, говорил о том, что это не мистика.
— Ну вот, стало быть, по крайней мере один остался в живых, и теперь храбро пытается… — подумал Хейм, прицелился и открыл огонь. На месте растерзанного тела взметнулся створ пара, который затем быстро исчез в пространстве.
— Мне чертовски не хотелось это делать, — пробормотал Хейм, словно бы обращаясь к погибшему. — Но ты ведь мог бы притащить с собой какую-нибудь гадость, так-то вот.
Этот выстрел выдал его позицию. Вокруг него заплясал золотой луч, нащупывая цель. Хейм, скорчившись, укрылся за щитом. Невыносимая, слепящая полоса располосовала металл буквально в нескольких сантиметрах от него. За первой последовало еще несколько таких молний, и затем вражеский лазер угас.
— Молодчика! — Хейм перевел дух. — Молодчина, кто бы ты ни был.
Сражение длилось еще недолго. Без сомнения алероны, если кто-то из них еще остался в живых, решили затаиться и дать, что будет дальше. И все — таки необходимо было оставаться на стороже.
В состоянии свободного полета, подобном сновидению, мышцы не уставали от неподвижности. Хейм позволил течению своих мыслей самостоятельно выбрать русло. Земля. Конни, Джоселин… Новая Европа, Даниель… В жизни мужчины, как правило, не так уж много вещей, имеющих для него особое значение. Не те несколько значили ужасно много.
Прошло несколько часов.
Напряжение стало уже понемногу опадать, когда к месту сражения приблизился тонкий и изящный «Лис». Нельзя сказать, чтобы Хейм при виде его не почувствовал никакой радости (он появился — значит, он выиграл битву) но что-то внутри уже перегорело за эти часы ожидания, к тому же предстояла очень сложная стыковка. Хейму пришлось прокладывать себе путь к выходу сквозь тьму и развалины, потом посылать сигнал с помощью встроенного в шлем радио, чтобы тендер подвел на достаточном для прыжка расстояние, и когда это было сделано, он перешел на него и выпил маленько спиртного, чтобы нейтрализовать эффект воздействия радиации, которую он получил. Ну а потом — на борт крейсера…
Радостные восклицания и дружеские хлопки по спине, медвежьи объятия и толчок вокруг — это все воспринималось Хеймом из-за страшной усталости как нечто нереальное. Даже собственная победа не казалась уж настолько важной.
Больше всего радовал его тот факт, что добрая дюжина алеронов осталась в живых и сдалась.
— Ну, как справились с «Айнисентом»? — спросил он Пенойера.
— О да, конечно. Обычный фокус-покус! Один магический пасс — и эта кастрюля превратилась в облако изотопов. Что дальше, сэр?
— Ну… — Хейм потер глаза, в которые словно бы насыпали песку. Твой барраж должны были заметить с Новой Европы. Теперь когда с «Айнисентом» покончено, враг должен понять, чья взяла. Возможно, он догадался, что следующий на очереди «Севайдж» и теперь идет на его перехват. Но скорее всего, он остался поблизости от базы. И даже если это не так, все равно об обязательно туда вернулся бы. Как думаешь — сможем мы задать перцу этому «Юбалхо»?
— Смотря как повезет, сэр, судя по имеющимся у нас данным, этот корабль более зубастый, чем наш. Хотя мы имеем преимущество в скорости и маневре. с помощью компьютера я составил несколько тактических моделей, которые дают нам почти сто процентов в удаче. Но стоит ли рисковать? сказал нахмурившись Пенойер.
— Я думаю так, — сказал Хейм. — Если мы влипнем, что ж, будем считать, что наша сторона потеряет от этого не слишком много. с другой стороны, если мы выиграем, то Новая Европа — наша.
— Сэр?
— Без сомнения. Другой защиты, стоящей упоминания, у алеронов нет. Их наземные ракеты мы просто нейтрализуем из космоса. Потом мы обеспечим колонистам помощь с воздуха. Кстати, они уже готовят поход на побережье.
Тебе известно не хуже, чем мне, что ни один флайер сроду не имел ни малейшего шанса на поединок с космическим кораблем, имеющим ядерное оружие. Если алероны не сдадутся, мы просто вышибем их с воздушного пространства, а потом займемся их наземными войсками. Но мне кажется, они капитулируют. Они ведь не дураки. И… тогда уже у нас будут заложники.
— Но… остальная часть их флота…
— Угу. Но по прошествии нескольких недель или месяцев они не станут возвращаться по одному. «Лис» вполне сможет преподнести им приятный сюрприз пыльным мешком из-за угла. Кроме того, все это время новоевропейцы будут работать не покладая рук, чтобы поскорее закончить систему космической обороны планеты. Вполне очевидно, что там осталось сделать не так уж много. Как только работа будет завершена, планета станет практически неприступной, чтобы ни случилось с нами.
Ко всему прочему, довольно скоро к Новой Европе должен подойти очередной транспорт — разумеется, ничего не подозревающий. Мы его оприходуем и отправим на Землю часть новоевропейцев, как было запланировано с самого начала. Когда Земля узнает, что они не только живы и не только далеки от поражения и капитуляции, но еще и успешно выдерживают космическую осаду и ведут колоссальную работу по укреплению космической обороны… ну, если уж и тогда Земля не пошевелится, я отрекусь от человеческой расы.
Хейм выпрямился.
— Я не претендую на роль какого-то дурацкого героя, — подытожил он. Главным образом мне хочется вернуться домой, к своему старому кальяну и стоптанным шлепанцам. Ну, а как на твой взгляд — стоит попытаться использовать такой шанс?
Пенойер раздул ноздри.
— Клянусь… клянусь Юпитером, — запинаясь произнес он. — Конечно, сэр.
— Очень хорошо, возьми курс на планету и позови меня, если что-нибудь случится.
Пошатываясь, Хейм прошел в свою каюту, повалился на койку и уснул, как убитый.
Разбудит его Вадаж, который тряс его за плечо и вопил в самое ухо:
— Гуннар! Установлен контакт… с «Юбалхо»… встреча произойдет не позднее чем через полчаса.
Сон как рукой сняло, сняло все — усталость, страх, сомнения, даже злость. Шагая на мостик, Хейм чувствовал в себе такой прилив сил, какого не испытывал с тех пор, как умерла Конни. В иллюминаторах сияли звезды такие огромные и яркие в кристальной темноте, что казалось — протяни руку и дотронешься до них. Корабль тихо урчал и пульсировал, как живой. Люди стояли наготове возле орудий. Хейм почти физически ощущал единство с ними и с кораблем. Едва он успел занять свое командирское кресло, как из динамика зазвенел голос Синби: