Оказалось, что Грея совершила три попытки суицида, но приставленные к ней охранники, имеющие доступ к телеметрии, вовремя смогли спасти и откачать. После третьей попытки её и поместили на принудительное лечение. Вначале просто при помощи химии глушили все эмоции, но она всё-таки псион, и эмоции для неё уже не полностью физический процесс, так что лечение оказалось не сильно эффективным. Вот тогда Скорт и решил, что надо убрать первопричину такого состояния дочери, что он и сделал: один из псионов ордена из риртов, решивших присоединиться к ордену, просто подавил эмоциональную составляющую по отношению ко мне.
Несмотря на произошедшее, всё равно продолжал любить Грею. Я благодарен, что они уберегли её от смерти. Но в то же самое время в ярости. Кстати, об эмоциональной коррекции Греи знали совсем немного людей. Руфус в их числе. Вот откуда то самое чувство вины, которое я в нём ощущал во время разговора.
Симеон же рос здоровым пацаном. Сейчас, он судя по документам, ходил в школу для маленьких детей, которую на станции Союза Трёх организовало наше представительство для всех видов. Он уже довольно складно говорил и умел даже читать простенькие рассказы на интергалакте. Умный пацан растёт, весь в меня. Самое же обидное в том, что согласно документам Симеон считается отцом нового избранника Греи. Вот за это хотелось разорвать всех на части. Это мой сын — и точка. Ничего, посмотрим, что скажет Грея при личной встрече. И пусть только попробует запретить мне общаться с сыном.
Сейчас, трезво размышляя, понимал, что я уже не тот, кем был раньше. И теперь не готов соблюдать правила, если это не будет выгодно для меня лично. После всех приключений, которые произошли со мной, я не потерплю над собой никого, а значит, скорее всего, придётся мне распрощаться с орденом.
— Наконец-то, – произнёс я, когда обследования закончились и медики всё-таки признали, что я — это я. За прошедших два года мой геном изменился весьма сильно: тут и генетические коррекции, и просто естественные мутации под воздействием моего псионического дара. Вот псионический дар и стал точкой преткновения медиков. Они не могли понять, как он стал настолько сильным за столь короткое время. Я же не спешил им рассказывать обо всём произошедшем. Но всё-таки они вынуждены признать, что я – это я. – И зачем так затягивать проверку?
— Ты сильно изменился, – произнёс Руфус. – Ну, и надо чем-то тебя занять, пока не прибудет наш штатный псион из командировки из соседней системы.
— Руфус, это его надо проверить? – услышал я рык у себя за спиной. В следующее мгновение мне на плечо начало опускаться щупальце. Действуя на автомате, я активировал развёртывание скафандра и при помощи гравитационного манипулятора сначала остановил щупальце, а после, резко дёрнув за него, потянул за ним и хозяйку щупальца. Это оказалась рирт. Быстрое сканирование скафандра определило в ней псиона А8. А дальше я начал выполнять давно отработанный с Рыруром комплекс по обезвреживанию рирта. Она ничего предпринять не успела, как у неё были отсечены щупальца гравитационным резаком и конечности. Только после этого я распластал её на полу.
– Алекс, стой! Это свои! – крикнул Руфус. Он явно в шоке от увиденного. Ведь с момента, как она заговорила, прошло меньше секунды.
— Точно? – спросил я у него, не обращая на визг боли от жертвы.
– Точно, – ответил он, стараясь не смотреть на рирта – тот всё-таки гражданский специалист, а не солдат. – Надо срочно вызвать медиков.
– Не надо, я всё поправлю, – произнёс я и, прежде чем Руфус успел запретить, положил ей на грудь реверс-темпоральный браслет. После активации рирт перестала визжать от боли и со страхом в глазах вскочила с пола, после чего начала ощупывать себя и с недоумением смотреть на оторванные конечности.
– Что это за конченный псих? Я ничего не успела сделать. Просто раз – и лежу на полу без конечностей, – прорычала она Руфусу.
– Ты в порядке? – спросил Руфус у неё. – Может, тебе к медикам?
– Что бы он ни сделал, я в полном порядке, но близко к нему не подойду, – произнесла она.
– Рриона, это Алекс, тот самый пропавший Алекс, – сказал Руфус. – Мне надо, чтобы ты подтвердила, что он не ментальная мина.
– Это я с удовольствием, – прорычала она и попыталась ментально атаковать меня. Но её потуги, откровенно говоря, смотрелись смешно после Сороны. Мне даже не пришлось использовать дополнительные ментальные техники. Просто защита, установленная Шаманом, а потом модифицированная Сороной справились на отлично – и Рриона упала без сознания на пол.
– Алекс, с ней всё нормально? – спросил у меня Руфус.
– Нормально. Это моя пассивная ментальная защита. Снять не проси. Не я ставил и не мне снимать, – произнёс я, сев в кресло в кабинете Руфуса.
– Ты не против, если я немного приберу тут, а то… – Он едва сдерживался от рвоты, смотря на конечности Ррионы и кровь на полу, на что я кивнул. Сразу же из стены выехали дроиды-уборщики и принялись быстро убирать. Конечности же они запечатали в контейнер и увезли с собой, явно для изучения. – Что это только что было?
– Последние два года выдались для меня не простыми. Было немало любителей покопаться в голове, пришлось искать защиту. А по поводу этого, – указал я на последнего дроида, который как раз сейчас прятался в стене, – то любители не только копаться в головах, но и наставить лишних дыр в теле.
– Такие есть всегда. – От Руфуса я чувствовал постоянный страх. Если до происшествия с риртом он чувствовал себя главным в ситуации со мной, то теперь такой уверенности у него уже не было. Мне неприятно от этого. Руфус – давний товарищ. Мы семьями ходили друг к другу в гости, а теперь вон, боится меня. – Ты сильно изменился.
– Время идёт. Всё меняется, люди в том числе. – В этот момент Рриона начала шевелиться и подняла затуманенный взгляд сначала на Руфуса, а потом на меня.
– С такой защитой разве что старейшина справится, – сказала она и непроизвольно начала отползать подальше от меня, но вовремя спохватилась и остановилась. – Я не знаю, кто он, но он очень опасен. Я бы его рекомендовала устранить на всякий случай.
– Хочешь, я устраню тебя? – спросил я у неё, на что Рриона отчаянно замотала головой и вновь начала отползать. – Вот и я хочу жить дальше.
– Рриона, ты свободна. И на всякий случай загляни к медикам, – произнёс Руфус, на что она благодарно кивнула и едва пулей не выскочила из кабинета. – А ведь до сегодняшнего дня она никого из людей не боялась. Считала всех нас примитивами.
– Что же её приняли в орден?
– Она – одно из условий того, чтобы рирты помогли в войне с Герджиками, – произнёс Руфус.
– Герджики, – сказал я, задумавшись. – С ними ещё не покончили? Мы тогда не слабо прошлись по их планетам.
– Не покончили. Они смогли закрепиться на трёх планетах, ранее принадлежавших мекланам, и перегнали в системы огромный флот. А продолжать беспокоящие атаки их планет нам не удалось. У нас нет системы маскировки, которая гарантированно прятала бы от их сканеров. Рирты же отказались воевать так далеко от своего Доминиона. Максимум – помочь нам на территории Союза Трёх. А тут даже с помощью риртов удаётся только сдерживать их. Но давай вернёмся к тебе. Какие у тебя планы?
– Вначале я хотел бы встретиться с Греей и сыном, но теперь даже не знаю. Встреча всё ещё есть в планах, но не сейчас. Сейчас мне надо вернуться на корабль, чтобы успокоить экипаж, а потом уже можно будет думать и над дальнейшими планами.
– Сегодня вечером прибывают Скорт и Лори. Подождёшь их? – спросил у меня Руфус. Ему явно линию разговора пришлось менять на ходу, он точно хотел не спрашивать меня, а приказывать, но продемонстрированная сила заставила его осторожничать. Также я понял, что мы друг для друга уже чужие люди. Я правильно заметил, что люди меняются. Изменился не только я, но и Руфус.
– Подожду. У меня есть к тестю вопросы, на которые я хочу получить ответы.
– Надеюсь, такого не будет? – заволновался Руфус, непроизвольно посмотрев на место, где ранее лежали конечности Ррионы.
– Не будет, – усмехнувшись, ответил я. – Я ещё нужен? А то хотелось бы прогуляться по станции и пообедать в ресторане. Тот повар-аграф всё ещё работает?
– Работает, куда он денется. На родине ему грозит смертная казнь за предательство. У меня много вопросов, но лучше задам их вместе со Скортом и Лори.
– Отлично, меньше повторять придётся, – ответил я, вставая с кресла. – До вечера.
– Хорошо отдохнуть, – произнёс Руфус. Я же почувствовал какую-то непонятную эмоцию у него.
Мой комбинезон, который я носил под скафандром, создан по стандартам Джоре, в связи с чем сильно отличался от таковых у людей. А потому по дороге к ресторану я фиксировал множество взглядов на себе. И если большая часть просто зеваки, то вот часть взглядов из мест, где никого не было в оптическом спектре, явно говорили, что за мной отправили следить. Что-то мне с каждой минутой хотелось всё меньше и меньше оставаться на станции и всё больше хотелось вернуться обратно на корабль.
В самом ресторане на меня так же обращали внимание, но взглядов гораздо меньше. Среди посетителей ресторана я увидел и знакомое лицо. Это Кириан. Он как раз наслаждался какими-то живыми червяками, залитыми соусом. Скафандр сразу определил в нём псиона А3-ранга.
– Здоров, Кириан, – обратился я к нему, садясь напротив.
– Это ты? Но… Я рад, что ты жив и, судя по всему, здоров, – произнёс он, но, осмотрев мою форму, нахмурился. – Ты с Джоре?
– Ты единственный, кто опознал форму Джоре. Но нет, просто она обладает великолепной защитой на уровне лучших наших скафандров, и это просто комбинезон. И да: я знаком с несколькими Джоре, но они не имеют отношения к тем, о которых ты подумал.
– Значит, Одрин прав, – произнёс Кириан, кивнув чему-то. – Ты ведь вернулся из другой галактики?
– Ты единственный, кто догадался, – усмехнулся я. Ещё в самом начале разговора я активировал поле, препятствующее подслушиванию. – Я рад, что тебя встретил. У меня есть новости для меклан. Так бы мне пришлось искать вас специально, но раз встретились, ты ведь не против поработать посыльным?