— Если вы хотите стать больше, чем вы есть, если желаете сравняться с людьми того мира, который летит над вами, то выпейте каждый по глотку. Когда преображение завершится, вы сами сможете так же преображать других. Если вы решите не делать этого, то подождите один день, пока вода утеряет свою силу, и выплесните ее за край острова.
Спасся ли Пандарас? Станет ли он совершать это чудо для всех туземных народов этого длинного мира? Быть может, это не имеет значения. Ведь зеркальные люди и лесные люди уже преобразились. Они смогут преобразить остальных.
Люди дождя совещались. Наконец Таматане и Туматаугена объявили, что они тотчас все выполнят. Они пустили чашу по кругу. Последним пил пришелец, Тумахирматеа, который швырнул ее в пустоту.
— У вас будет лихорадка, — объяснял Йама, — потом вы заснете, а когда проснетесь, все изменится. Вам придется искать собственный путь. Больше я для вас ничего не могу сделать.
Освоить воздушного змея оказалось нетрудно. Там были стропы, которые для него удлинили, а в точке баланса — рама, за нее можно держаться и поворачивать вправо или влево.
Лента на острие змея указывает направление ветра. Толкая ногами рули, можно изменить поток воздуха на ромбической несущей поверхности, снизить скорость и благополучно приземлиться. Но приземляться не придется — надо будет только парить вниз, словно жаворонок.
Прощание было кратким. Люди дождя помогли Йаме надеть стропы и подойти к краю платформы. Он поглубже вдохнул и прыгнул вниз. Мимо пронеслась нижняя часть острова — переплетение прочных корней и прозрачных пузырей с водородом.
Змея тряхнуло на воздушном течении, плечи Йамы дернулись.
Он подрыгал ногами, вставил ступни в стремена рулей, наклонился влево… и снова начал дышать.
Тумахирматеа сопровождал Йаму в полете. Его красный змей в точности повторял все маневры желтого.
Они стремительно неслись вниз сквозь огромное облако, пронзили туманный поток, потом дождь и оказались наконец в чистой, просторной голубизне. С одной стороны за этажами туч и пеленой дождей поднималась темная стена края мира, с другой — синева воздуха углублялась по мере приближения к черной пустоте, в которой летел мир. А в середине, еще на сотню лиг ниже, серебряная колонна реки изгибалась к своей конечной точке. Здесь было светлее: на поверхности мира стояла ночь, и солнце освещало киль. Вокруг серебряной водяной дуги полыхали молнии; живые, подвижные искры горели рядом с собственным отражением. Цепочки летающих островов висели на разных уровнях, арками уходя в синеющие глубины пространства.
Йама летел вниз по широкой кривой, крича от счастья полета. На эти несколько минут он был абсолютно свободен.
Тумахирматеа покинул его, когда они достигли нижнего уровня облаков, кольцом окаймляющих водопад. Красный воздушный змей покачал на прощание крыльями и полетел прочь, уже начав подниматься на восходящем потоке. Йама продолжал спуск в одиночестве.
Теперь колонна воды, искривленная в сложных гравитационных полях, была значительно ближе. Воздух светился от электричества, рожденного силой трения воды. Каждый волосок на теле Йамы встал дыбом, воздух дрожал от грома разрядов. Он направил змея подальше от водяной колонны и отлетел на несколько лиг в сторону, потом двинулся по окружности. Сейчас мир представлялся ему стеной, уходящей вверх и вниз насколько хватал глаз.
Еще один полный оборот вокруг падающей реки — и он достигнет ее конечной точки. Глядя вниз, он видел черную бархатную глотку, обхватившую корень водяного столба. Он чувствовал силу, управлявшую этим входом. Просыпаясь, она устремлялась к нему сквозь бормотание машин гравитационного поля.
Отведи меня к началу мира, приказал ей он. Отведи меня к, моему народу.
Он ожидал трудностей. Он думал, что придется использовать всю свою силу воли и всю хитрость, чтобы одолеть ее.
Но она тотчас подчинилась. Голос ее звучал как его собственный, только профильтрованный сквозь остатки Тени.
Ну конечно, — сказала она. — Ты вернулся. Не удивляйся. Я живу там, где Река встречается сама с собой. Конечно, я знаю тебя. Надеюсь, что снова тебя увижу.
У Йамы не было времени сформулировать вопросы. Его подхватили воздушные потоки, летящие от водопада. Тугие струи воздуха сопротивлялись, он продирался сквозь них, как сквозь чащу. Несущая поверхность змея тряслась и дрожала.
Рама извивалась в его руках, словно обладала собственной волей.
Тебе не нужен летательный аппарат. Я помогу тебе.
Йама выдернул ноги из стремени, расстегнул стропы. И отдался полету.
Над его головой хлопали плоскости воздушного змея, встречные течения подхватили его, свернули, смяли, и желтая точка вскоре исчезла вдали. Йама перевернулся в воздухе: ноги вниз, руки по бокам. Именно так он часто нырял со скалистого берега у выхода из бухты в маленьком городке Эолисе.
Но вот его подхватило что-то иное, не воздух. Он медленно поплыл к колонне воды. Она была гладкой и плотной, словно стекло. Казалось, она улетает вверх в бесконечность.
Под ногами возникло кольцо пустоты. Только миг оно было плоским, как бумажный кружок, а в следующее мгновение стало бесконечно глубоким, не имеющим дна. Столб воды, сужаясь, скользил вниз. Вода ведь не сжимается, но весь грандиозный речной поток вливался в трубу, которую двое могли бы обхватить руками, легко встретив пальцы товарища.
Искажение пространства и времени. Поток здесь распределяется не только в пространстве, но и во времени. Это легче, чем раздвинуть проем пространственной щели.
Йама не понимал слов, которые возникали в его голове.
Теперь он падал быстрее, со свистом рассекая воздух. Плащ из невыделанной шкуры взлетел за спиной вверх. Вокруг виднелись ажурные геометрические конструкции яркого синего цвета, уходившие вдаль повсюду, куда падал взгляд.
Потом неведомая сила подхватила его, повернула. Скорость возросла, на мгновение возникло невыносимое давление, потом — яркий свет.
21. КОРАБЛЬ ДУРАКОВ
Его уносил бешеный водный поток. Йама рванулся к свету и воздуху, но вода уже отступала, со всех сторон волны катились прочь.
Он встал. Вода доставала до щиколоток. Плащ из шкуры насквозь промок и тяжелыми складками прилипал к телу. Свет вокруг был тусклого кроваво-красного оттенка. Холодный воздух отдавал металлом. Йама стоял в таком громадном помещении, что не видел ни стен, ни потолка. Внизу, под тонким слоем воды, чувствовался пол из гладкого, темного, слегка пружинящего материала. — Чуть поодаль стоял оракул. Такого громадного Йама прежде никогда не видел. Гигантский черный диск высотой превосходил любую из башен замка эдила. Йама обратился к нему.
Оракул не проснулся, однако у Йамы возникло беспокойное впечатление, будто необъятная черная поверхность на мгновение дрогнула.
Где он? И когда?… Может, он находится в киле мира?
Вдруг это момент сотворения? Он прижал пальцы ног к полу.
Пол напомнил ему о месте, куда водила его Тамора, давным-давно, в другой жизни, в Изе.
Он выбрал наугад направление и пошел. Шел долго. Вода скоро пропала. Попробовал прокричать свое имя, но гигантские просторы темноты и красного света не отзывались даже эхом. Йама шел и шел, а потом вдруг ощутил, что где-то сзади, но далеко, есть машины. Он остановился и повернул назад.
Вдалеке, у подножия огромного диска оракула, шевелились крохотные фигурки. Йама поднял руки и закричал с внезапной надеждой. Тут возник узкий луч яркого белого света, пробежался вокруг и остановился на нем. Фигурки вдруг побежали с невероятной, нечеловеческой скоростью.
Йама хотел расспросить их, но в мозгах у них оказалась пустота. Вспомнив о слугах машины, хозяйки доктора Дисмаса, Йама развернулся и побежал, и его тень неслась перед ним. Он бежал и бежал, пока не услышал с левой стороны слабый свист.
Йама встал и оглянулся, полуослепленный белым, невыносимо ярким светом. Он увидел, что фигурки уже пробежали половину расстояния. Свист раздался опять. Йама повернулся на звук. Луч света не отпускал его. Навстречу ему поднялась собственная тень, упавшая на что-то, возникшее в красноватом мраке. Какое-то сооружение, пузырь или волдырь размером с дом.