Тибор тоже вышел наружу и встал за спиной у Пандараса.
- Одна из женщин хочет с тобой поговорить, молодой господин.
- Тихо! Я хочу узнать, что тут происходит.
- Это дурное место.
- Сам знаю. Потому и хочу понять, что здесь делается.
- Надо уходить.
- Я хочу починить мотор. Я могу, только очень устал.
Попозже. Я закончу его попозже.
Внизу Аюлф закончил свою длинную страстную речь, но человек в шлюпке ничего не ответил, и торговец в конце концов вскинул руки и вновь взобрался на веранду. Переваливаясь через перила, он свалился вниз лицом, встал, зашел в комнату, нашел новую бутылку араки, зубами открыл ее и сделал огромный глоток.
- Они просто невозможны, - ни к кому не обращаясь, проворчал он и глотнул еще раз, потом, обводя взглядом женщин, ладонью вытер мокрые губы. Где-то проснулся и захныкал ребенок. Еще двое детей вцепились в колени своих матерей и смотрели на торговца огромными черными глазами.
Старуха в углу спокойно продолжала точить свою деревяшку.
- Животные, - пробормотал торговец. - Ну почему я провожу свои дни с животными?
Рыбари один за другим взбирались на веранду и, пригнувшись, проходили в общую комнату. Их было четверо, и в отличие от своих женщин все настолько худые, что, принадлежи они к расе Пандараса, всякий бы сказал, что эти люди умирают от голода. Волосы на их головах мели потолок - так они были высоки ростом. Кожа рыбарей играла множеством оттенков темно-зеленого цвета. В руках главного из четверки оказалась не книга, а большая связка шкур, которую он положил к ногам Аюлфа.
Пока торговец перекликался с предводителем рыбарей на каком-то квакающем диалекте, одна из женщин подползла к Пандарасу. Рыбарь сидел на корточках лицом к лицу с Аюлфом, при этом его острые колени торчали выше головы. Он бесстрастно кивал и время от времени брал из полного блюда креветку, тщательно ее разглядывал, затем бросал в рот и глотал целиком. Его товарищи не двигаясь стояли в тени у него за спиной, словно цапли, высматривающие лягушек. Почти все шкуры принадлежали болотной антилопе, одна была леопардовая. Аюлф расстелил ее перед собой и длинными ногтями стал гладить пятнистый переливающийся мех. Пандарас почувствовал легкое презрение, наблюдая, как несдержанно торговец демонстрирует свой интерес.
- Моя мать хочет поговорить с тобой, - прошептала женщина в ухо Пандарасу. - Мы знаем, что ты наш друг, и мы хотим тебе помочь.
Пандарас зевнул. Было уже очень поздно, к тому же он сильно опьянел. Опьянел и устал. Он уже оставил мысль наладить мотор сегодня. Пальцы потеряли ловкость, а желудок терзала непонятная боль. Попозже. Завтра. Комната раскачивалась перед глазами, как лодка на груди Великой Реки. Фонарики вдруг стали очень яркими - рой лихорадочно сверкающих светлячков, беспрестанно налетающих друг на друга.
Удержать хоть что-нибудь в фокусе казалось абсолютно непосильной задачей.
Женщина коснулась амулета, который юноша носил поверх рукава рубашки. Жест показался Пандарасу слишком вольным, и он оттолкнул ее руку. Ему хотелось калачиком свернуться вокруг боли в животе и уснуть.
- Твой господин просто дурак, - с трудом проговорил Пандарас. Все это время он ощущал настойчивый взгляд Тибора с противоположной стороны полутемной комнаты. - Я сам могу о себе позаботиться.
- Онкус, - произнесла женщина, но Пандарас забыл это имя, он тупо уставился на женщину, и она наконец ушла.
Через какое-то время Пандарас проснулся. Было совсем темно. Во рту у него пересохло, страшно болела голова, и он почему-то стоял. Потом Пандарас понял, что Тибор держит его за ворот изодранной рубашки и трясет что есть силы. Наконец он его отпустил. Под мышкой иеродул держал реактивный мотор.
В дальнем углу хибары в гамаке спал Аюлф в обнимку с толстой молодой женщиной. Внизу сопели во сне кучки ребятишек. У каменного очага сидела на табуретке все та же старуха и смотрела на Пандараса. В одной руке она держала украшенную резьбой деревяшку, в другой маленький ножик.
- Надо уходить, молодой господин, - хриплым шепотом произнес Тибор.
Пандарас выхватил кинжал:
- Я перережу ему глотку!
Он все еще был пьян. В желудке по-прежнему нестерпимо жгло, как будто он наглотался расплавленного металла.
Мышцы рук и ног так сводило судорогой, что казалось, они сейчас треснут.
- Он меня отравил, - заплетающимся языком пробормотал Пандарас. - Я перережу ему глотку и буду смотреть, как он захлебывается собственной кровью!
Тибор перехватил руку Пандараса своей большой шестипалой кистью. Лезвие кинжала вдавилось в серую кожу иеродула, но не повредило ее.
- Ты сумел наладить мотор, - тупо заметил Пандарас.
- Он почти такой же, как у "Соболя", - отозвался Тибор и добавил:
- Ты уж прости, молодой господин, но, думаю, тебе требуется помощь. - С этими словами он поднял Пандараса и перебросил его через перила веранды.
Они спустились почти до половины, когда Пандарас что-то вспомнил и стал снова карабкаться наверх. Тибор хотел поймать его за ногу, но Пандарас лягнул протянутую руку и двинулся дальше.
- Ранец и арбалет, - прошипел он. - Там книга моего господина и его деньги.
Когда Пандарас вновь появился в комнате, женщины зашевелились и зашептались между собой, но Пандарас не обратил на них внимания. Он нашел ранец и арбалет у очага, книга оказалась внутри, но деньги исчезли.
- Где они? - прошипел он, обращаясь к старухе. - Куда твой хозяин спрятал мои деньги?
Она покачала головой и перехватила себе руками горло.
Пандарас показал ей кинжал:
- Я убью его прямо во сне. Покажи мне, где он их спрятал, и я уйду.
В этот момент громадная ворона заворочалась на своем шестке над крюком гамака, издала единственный резкий клекот и бросилась на Пандараса. Пандарас выронил ранец и вслепую замахал руками. Казалось, удары крыльев окружают его со всех сторон. Потом ворона клюнула юношу в руку, которой он прикрывал глаза. Наугад взмахнув кинжалом, Пандарас случайно задел птицу, и она тотчас отскочила в сторону, пятная пол кровью и волоча одно крыло. Пандарас бросился в погоню, хотя сам имел не менее дюжины кровоточащих ран. Увлекшись охотой, он потерял бдительность и внезапно оказался на полу, придавленный тяжестью тела Аюлфа и оглушенный исходящим от него жарким смрадом. На секунду Пандарасу показалось, что у Аюлфа тысяча рук и все они шарят по его телу, пытаясь найти и выхватить кинжал. И вдруг тяжесть пропала. Задыхаясь, Пандарас откатился в сторону и увидел, как Тибор швырнул Аюлфа через всю комнату. Тощий торговец со всего маху влетел в соломенную стену хижины, плетеные маты посыпались вниз, а торговец с быстротой молнии перекатился в угол. Кинжал Пандараса, вибрируя, торчал из доски, где только что был Аюлф. Теперь Пандарас сам кинулся искать укрытия.