— Убивать меня, значит, не будут… — вслух проговорил Шкип. — Ну, или пока не будут. Второй раз использовать лазерный бур волчок тоже не даст, теперь он настороже и знает, что звездолёт Солнечной способен огрызаться. Ведь даже лошадь кусается! Но попытаться всё равно можно.
Прикинув уровень разрушения сбитого первого противника, Шкип отдал команду:
— Повторное активирование бура! Мощность — сто восемьдесят процентов, уклонение курсовое, глубина…
Внимательно выслушав до конца вводные данные, Компаньон меланхолично отрапортовал:
— Повторное бурение возможно только через тридцать восемь минут. Накопители опустошены, энергия отводится для поддержания энергетического балласта корабля.
Ах, чёрт! У нас же повреждены движки! Система пошла вразнос, потому что падение мощности почти на двадцать процентов — это уже не шутки! Ещё один такой удар, и «Трайд» станет едва управляем, сохранив только способность двигаться по прямой из точки А в точку Б. Без всяких пируэтов, виражей и максимальных ускорений. И сколько там высчитал Компаньон — тридцать восемь минут? Да за это время противник успеет сделать с ним что угодно! Поймать Шкипа, выковырять из кабины «Трайда», выпотрошить, освежевать и подать себе же на обед!
Кстати, а как насчёт обеда? Ведь скоро должно выйти на разработку звено добытчиков второй смены! Неужели никто там, в Листопадном Зале, не хватился отсутствия Караванного? Неужели никому не пришло на ум оторваться от работы, чтобы посмотреть — что со Шкипом и пропавшим отрядом? Тем более если потеряна связь? Странно…
Новое, ещё более тяжкое предчувствие овладело Шкипом. Неужели и в Листопадном Зале вот такой же разгром? И в окрестностях Лахо хозяйничают враги? Не может быть! Два корабля полицейского патруля у Большой Мамы — это раз, там мощности лазерных установок хватит, чтобы сбить несколько волчков. Сама Большая Мама — достаточно крепкий орешек. Противометеоритные посты Центрального Модуля способны отслеживать, сопровождать и уничтожать цели на значительном удалении… Несколько звеньев кораблей добытчиков — тоже не подарок… Хотя, вспомнив, как играючи два волчка разделались с шестью крупными астероидами, Шкип понял и другое: всё может быть… И это означает, что он оказался в ловушке! Единственный Прилив, ведущий из пять-тридцать в Листопадный Зал, охраняет вот этот кружащийся, словно надсмехающийся враг. И сначала нужно как-то разобраться именно с ним, чтобы решать последующие задачи. Допустим, разобраться каким угодно чудом удастся — продумывать иные варианты всё равно бессмысленное занятие! А что дальше? Переход в Листопадный Зал, новые трагедии и новые враги, а до следующего Прилива, ведущего в обитаемую локацию, — минут двадцать лёта на полной скорости. Шкип тут же поправил себя — с учётом повреждений минут тридцать пять — сорок… Да ему просто не позволят так запросто уйти из Листопадного Зала!
Вражеский корабль неожиданно прекратил танец и медленно поплыл к «Трайду». Шкип напряжённо всматривался в изображение на экране, зачем-то пытаясь запомнить каждую деталь, каждый штрих, каждый элемент конструкции и траектории чужого звездолёта. Решение он уже принял, и план его был настолько же прост, насколько и утопичен. Теперь главное было — не переиграть, не дать врагу почувствовать, что его обманывают, но в то же время — выбрать нужный момент, чтобы не опоздать с исполнением. Ведь неизвестно, что ещё за вооружение и аппаратура имеются на борту этого простенького до примитивности на вид волчка. Толстый диск, диаметром примерно двадцать — тридцать метров, точнее покажет лишь телеметрия. Потом. Когда и если будет время посмотреть запись. В центре диска, сверху — треугольная надстройка с закруглённой вершиной. Толщина треугольника — четверть диаметра диска, длина у основания — половина диаметра. Точно такая же надстройка снизу. Создавалось ощущение, что одна конструкция продета в другую, ромб в колесе, настолько симметричными были надстройки. Поверхность их — сплошь в каких-то складках, словно материя для пошива, название которой Шкип сейчас вспомнить не смог. А вот диск был очень даже не прост. Ощущение вращения создавала его внешняя кромка, поверхность которой разглядеть во всех деталях было тяжело из-за перебегания сполохов плазмы. Причём мешала не столько собственная плазма «Трайда» — щит корабля, сколько плазма на поверхности диска. Ну хоть что-то стало понятно, с удовлетворением выдохнул Шкип. Тот же принцип. Гравиквазеры. Гравитационное отталкивание. Создание гравитационной тяги за счёт расщепления кристаллов квазеров. Ведь они, эти кристаллы, являющиеся продуктом сложной космической эволюции, встречаются в достаточном количестве, хотя и не во всех локациях… Принцип тот же, а техническое решение другое…
Осторожно, чтобы враг не отреагировал слишком бурно, влепив, например, свою ракету, — хотя было непонятно, где у него пусковая установка, — Шкип накренил «Трайд» и включил прочистку фильтров рудозаборного отсека-контейнера. Потом накренил в другую сторону, слегка опуская нос. Потом снова обратный крен, и так несколько раз. В итоге «Трайд» оказался в положении поплавка относительно курса движения вражеского звездолёта. Носом книзу, остывающими дюзами движков кверху. Телеметрическое оборудование выдавало на экран все действия врага. Вот, волчок поплыл чуть быстрей, не изменяя ни направления, ни вертикального отклонения. Шкип совместил трёхмерное изображение «Трайда» с картинкой окружающего пространства. Затем начал осторожный переворот, уводя нос всё ниже, пока не была пройдена нижняя точка. При этом он не забывал изображать монотонные покачивания корпуса. Такая позиция кого угодно могла привести в заблуждение: потерявший управление «Трайд» с идущими вразнос, а потому остановленными движками, не дающими тяги, плюс облако мелкой взвеси, вытягивающееся откуда-то из-под брюха корабля…
Когда враг вышел практически на дистанцию прямой видимости, «Трайд» почти завершал переворот «через голову». Волчок выдал короткий импульс, определённый аппаратурой «Трайда» как сканирующий луч, — ещё одна схожесть в технологиях! — а после, не ожидая никакого подвоха, встал вплотную, так, что можно было разглядеть каждую металлическую складку на его надстройках. Шкип быстрым корректирующим импульсом выровнял «Трайд», становясь к волчку кормой. Успокаивающий жест. Открытая спина, бей — не хочу! И тут же врубил форсаж.
Пусть это была не гигантская струя круизёра, к тому же движки выдавали сейчас менее восьмидесяти процентов мощности, но когда расстояние до объекта измеряется десятками метров — микроны в космическом масштабе! Доли микронов, и этого достаточно, чтобы вывести на какое-то время из строя звездолёт класса «Трайд» или нечто похожее на него размерами… Волчок попытался уйти из-под инверсионной плазменно-гравитационной струи, и это ему удалось, но всё же сюрприз состоялся и вышел достаточно неожиданным для врага. Краем инверсии правого движка, зато практически в упор Шкип задел его. И теперь улепётывал обратно, в глубь скопления астероидов, в нагромождение мёртвых глыб, надеясь, что такой ход не позволит врагу атаковать сразу.
Он ошибся. Волчок атаковал уже через секунду, выпуская веером несколько ракет. Теперь Шкип мог видеть, что это такое: шарообразные предметы, диаметром, примерно равным шлему полётного скафандра, но имеющие хвостовую часть и собственный полётный движок. Каждая из ракет имела прямолинейную траекторию полёта и превосходила «Трайд» в скорости минимум вдвое. Но вот ракета, идущая слева, чуть вздрогнула, дюзы её движка выдали корректирующий импульс, — Шкип видел всё это в приближении, так как сканеры антиметеоритной защиты вели исключительно ракеты, — и вскоре изменила траекторию, выходя в лоб «Трайду». Ракета, идущая справа, отреагировала точно так же и вскоре стала выписывать дугу разворота.
— Их радиусы! Быстро!
— Радиусы исчислены, переменная кривизны составляет…
— Расчёт точки пересечения курса «Трайда»…