– Знаю, – отрезал Павлов. – А знаешь, что там будет через час?
Рим выругался – тихо, с затаенным отчаяньем.
– А аппаратура? – спросил он. – Мой «утюг» превратили в летающую лабораторию. Тут этого добра, как грязи за бортом. И большинство в единичном экземпляре. А впереди еще столько исследований… Ученые взбесятся.
– Кто взбесится, дашь тому по сопатке, – рявкнул Павлов, выворачиваясь из кресла управления. – Сначала люди, потом подумаем о технике. Запихивай всех в костюмы, быстро! Хотел совет – вот он. Увозим людей. Немедленно.
Зотов со щелчком отключил аварийный канал, и Павлов быстро вышел из кабины. Он двинулся в хвост, к грузовым отсекам. Пять минут? Он должен уложиться в пять минут. Не больше. До корабля Рима еще идти и идти…
– Должен, – прошептал Павлов.
Забрало шлема тяжелого скафандра Павлов и не открывал – снаружи все равно ничего не было видно. Серо-бурое раскаленное месиво мело по площадке так, что казалось – пилот попал в недра огромного пылесоса. Трехмерная модель площадки, нарисованная компьютером и обновляющаяся в реальном времени, была выведена на внутреннюю поверхность забрала. Зыбкие линии, напоминающие старую компьютерную игру, грубая обрисовка поверхности, мерцающие линии курса с метками скорости, данные о внешней обстановке.
Обстановка удручала. Упаковываясь в скафандр высокой защиты, Николай и не догадывался, что все будет именно так. Ветер – да. Отсутствие видимости – да. Но температура не штатная даже для этой планеты. Система тяжелого скафандра, разработанного специально для работы в экстремальных условиях, получившая метку СВЗ, едва справлялась с терморегуляцией. Температура росла, подключилась активная система охлаждения, расход заряда батарей резко возрос. Радиация тоже не радовала – где-то рядом оказался сильный источник, возможно, под самой поверхностью. Пока терпимо, но системы не рекомендовали оставаться в этих условиях более получаса. Автоматика скафандра уже предлагала вернуться под защиту брони катера, и довольно настойчиво. Но Павлов шел вперед. К катеру Рима.
Собрался он быстро, и больше всего времени потратил на активацию киберов. Трех штатных работяг он выгнал в поле – собирать зонды и датчики, раскиданные по площадке. Связался с автоматическими лабораториями и дал приказ возвращаться в точку сбора – к катеру Рима. Успеют – хорошо. Не успеют… И ладно. Главное сейчас – люди.
Сам Павлов двинулся к намеченной точке в сопровождении «танка» – так пилоты прозвали огромного универсального кибера, использующегося для разведки поверхности. Выглядел он как черепаха – серая полусфера на гусеничном шасси, доходящая человеку до груди. Прочный, как алмаз, напичканный всевозможными датчиками и инструментами, в данном случае он был идеальным спутником.
Обернувшись, Николай проверил трос. Да, простой, но чертовски крепкий трос тянулся от кибера в серое месиво, к катеру. Простая, даже примитивная страховка – идеальный вариант. Тянется из недр «танка», крепится к заглушке пассажирского люка. Пятьсот метров? Да легко! Страховочный фал для работ где угодно – и на земле, и в открытом пространстве. Просто. Надежно.
Кибер был тяжелым и обтекаемым – ветер для него ерунда. Он дойдет до своей цели в любом случае. А Павлов, прикрепленный к нему страховочным комплектом скафандра, дойдет вместе с ним. Ветер усиливается, сбивает с ног. Механические усилители СВЗ ощутимо напряжены, подрагивают, обратная связь с механикой отдает рывками в мышцы. Но надо идти. Надо.
Сильный порыв ветра ударил в грудь. Павлов попятился, скафандр, сопротивляясь рывку, наклонился, и пилот нырнул головой вперед. Он уперся руками в вязкое месиво, заменявшее здесь землю, и замер в позиции бегуна, собравшегося установить мировой рекорд. Кибер, ощутив, что оператор остановился, замедлил ход, запросил команду.
Павлов, мокрый как мышь, тяжело дышал. Вязкое, горячее, радиоактивное месиво у него под руками постепенно поддавалось, пытаясь засосать в свои недра металлическую песчинку, посмевшую опуститься на смертельно опасную поверхность. Вздохнув, как штангист перед рывком, Павлов выпрямился, сделал пару шагов, качаясь от ветра, ухватился за робота и двинулся вперед. «Танк» тронулся с места, плавно качаясь на шасси, Николай привычно проверил трос. Натянут, но не сильно, крепления в порядке. Теперь уже близко. Судя по трехмерной проекции, до катера Рима метров сто. Если бы не этот чертов буран, его можно было бы видеть невооруженным взглядом.
Пискнул срочный вызов, и Павлов активировал аварийный канал скафандра. Да, на этом расстоянии можно и напрямую, тут обойдется и без усилителей катера.