– Заметил, – медленно кивнул Верж.
– Флот крутит свою операцию. Лишние люди на Стире появились. Лишние. Чужие – и Стире, и флоту. И нас это краем, но зацепит. В одной из обеспечивающих операций им нужен будет кристально чистый офицер, не боящийся окунуться в дерьмо и выйти из него – чистым. А кто под это описание подходит? Ты! Только ты. Так что не удивляйся вызову на орбиту. Я тебе ничего не говорил. Тем более что я и сам ничего не знаю. Так, сопоставил общие тенденции и персоналии. Потому не смог бы забрать этих двоих у тебя, как бы ни хотел. И, это… а, ладно, и так сказал больше, чем надо. Рата! Сладкая моя! Можно тебя на пару слов?
– Только на пару? – надула губки Рата, но грациозно влилась в объятия Лиска.
– Как? – спросил Верж у Болана, когда они остались одни.
– Да я просто в шоке! – искренне ответил Болан, допивая кофе. Налил себе крепкого, но поддельного виски, смело выпил – медкапсула уберёт из него любые токсины, даже алкоголь, к сожалению.
– А ты что замутил? – спросил Болан, наливая своему командиру и другу и напоминая о том, что Верж проговорился, что эти двое ему нужны.
– Помнишь, у тебя проходят два стукача – Антенна и Вспышка? – лениво спросил Верж.
Конечно, помнил. Они были. И их не было. И никакого парадокса – простая канцелярщина и бюрократия.
Сотрудники департамента бывают трёх видов: штатные, внештатные и – тайные. Штатные – что каждый день ходят на работу, два раза в месяц получают зарплату, получают форму, им начисляются разные льготы, выслуги, право на пансион и сама пенсия. Внештатные – те, что на работу не ходят, никаких пансионов, формы и льгот. Но зарплату получают регулярно. И – тайные, что зарплату получают время от времени, но о том, что они агенты, не знает никто, кроме них и их куратора. Естественно, что такие агенты – кормушка для штатных сотрудников департамента. Вернее, не сами они, а их отсутствие. У Болана был только один настоящий агент и целых пять – несуществующих. Болан сам за них писал отчёты и доносы, себе же, и присваивал их «вознаграждение». Вот двое из них и несли такие выдуманные позывные.
– Пришло время перевести Антенну и Вспышку из тени в ряды внештатных сотрудников, – усмехнулся Верж. – Раз уж флот штатами разбрасывается.
Глава 5
Когда я открыл глаза, первое, что поразило, – приветствие какого-то интерфейса прямо перед глазами. И это было только начало! Через час сплошного поражения сознания наступило то состояние апатии, что было со мной лишь однажды – в Третьяковке. Когда поразительные мировые шедевры уже не убивали наповал, а раздражали. И ничего кроме усталости я уже не чувствовал.
Потому меня вернули в эту волшебную ванну с крышкой.
Но это не очень помогло. Ощущение реальности происходящего не вернулось.
Мне казалось, что я сплю. А во сне мне снится какая-то удивительно реалистичная игра. Глубокая и продуманная. Все эти «базы данных». Все эти «Техник» первого, второго, третьего ранга, «Гражданские городские комплексы», «Промышленность», «Информационные системы», «Промышленный комплекс», «Нейросети», «Энергосистемы», «Программирование», «Дроны», «Инженерный комплекс», «Робототехника», «Специализированное компьютерное оборудование», «Система безопасности военных и гражданских объектов Содружества», «Алгоритмы анализа, защиты и вскрытия информационных систем и хранителей информации». Все эти «Тактики» разных рангов, «Мимикрия», «Медицина». Их было так много, что разум просто отказывался их все запоминать, воспринимать. Тем более что если в технических или прикладных, боевых учебных базах прослеживалась какая-то логика, то вот «Экономика», «Торговля», «Сетевые структуры», «Управление» – вместе с «Правоведением», «Подрывной деятельностью» и противодействием оной? А рядом – «Этикет» и «Кодекс чести». И тут же знания из космоса – пилотирование, малые космические сооружения, их устройство, ремонт, их вооружение. Как будто у той скверной девки – всего-всего и поболе, поболе! Смешались в кучу – кони, люди!
И как во сне – как самими собой разумеющимися становились вещи, понятия и явления, о которых я и не слышал никогда. Как во сне – я начал понимать всех этих инопланетян. Все эти чудеса, волшебство их технологий – было почему-то понятно. Почему-то привычно, лишь надо припомнить, как та древняя 97-я форточка. И знакомой – насквозь, как ХР-шная.
Погружение в игру было так глубоко, что я стал терять самого себя. Уже и не вспоминал, что я – Вадим Голованов, землянин, русский, муж, отец. Новая, потрясающая игра поглощала. Была маняще поразительной, увлекательной, головокружительной. Потрясающей до самой глубины сознания.