То, что эти мутные типы не озаботились хоть какой-то охраной — меня ничуть не удивило. Перепрограммированный сателлит не учитывал взлеты и посадки корабля моих родителей, просто «не видел» их. Соответственно, на запрос ответил, что на плане никто не садился много лет. Ну и кого им тут опасаться? Протобионтов, сиречь искусственно созданный фитопланктон из морей? Вот-вот.
Конечно, если бы вместо отщепенцев приземлился челнок, принадлежащий клану из Большой Девятки — наверняка на борту нашелся бы боевой робот, имеющий среди других стандартных как минимум один охранный протокол. Но у них и планетарная мачта исправно разложилась бы, и атмосферная оптика без отказа работала. Я, правда, это все больше из комиксов и книжек для детей знаю — но сомневаюсь, что действительность сильно исказили.
Ладно, пора поглядеть на золушкину карету изнутри. Пусть из тыквы сделана — другую ж все равно не подадут.
— Добро пожаловать на борт, — комично-серьезный Кер изобразил передней лапкой приглашающий жест. — К вашим услугам грузо-пассажирский «Скат» производства клана Сумрак, третья итерация девятого модельного ряда. Устарел лет сто назад, спустя еще пятьдесят был списан в металлолом, нелегально перепродан, и теперь ходит с перебитыми номерами. До первой визуальной проверки патрулем Ста Миров, но, как видно, пока не попадался.
— Или откупились, — поморщилась Зеленая.
— Предпочту все же сохранить веру в человечество… и системы объективного контроля патрульных бортов, — возразил ей Синий. — Которых, кстати, здесь нет. Систем, я имею в виду, а не патрульных. Походу «объективку» просто выдернули и продали за ненадобностью.
— А давайте мы уберемся отсюда до ближайшей обжитой планете и покинем этих суицидников? — встопорщив шерсть как испуганная кошка, предложила Ная. — Ладно, показывайте с Красным где тут что. И как Ори не попасться на глаза идиотам с этого корыта по дурной случайности.
Вместо ответа Кер подхватил пастью тяжелый толстый планшет и отдал мне. Потом закрыл за нами люк.
— Сюда, за мной. Тут лестница наверх, к инженерному посту. Судя по слою пыли, что там была — экипаж даже не подозревает о его существовании.
Планшет, откопанный Кером, оказался аналогом книжки-инструкции к бытовому прибору или автомобилю и техпаспортом одновременно. Сумраковцы создали неимоверно кондовую штуковину — за полтора века её не смогли ни сломать, ни потерять. Вернее, потерять как раз смогли — теперешние владельцы пока-летающего остова несчастного «Ската»— девятки. Поскольку каких-то активных действий предпринимать до отлета не требовалось — я расстелил куртку и улегся на небольшом свободном пространстве между приборными щитка, несколькими вентилями, двумя большими стрелочными индикаторами и прочими кабель-каналам и трубопроводами. И погрузился в чтение. Которое незаметно для меня перешло в сон.
Может, я бы и рад был проспать старт — но не судьба. Утром меня разбудили позывы посетить уборную.
Шумовой фон изменился: вместо тишины и шелеста лопастей вентиляционных турбин на грани восприятие слышались голоса, где-то далеко звякал металл о металл, с отчетливыми щелчками гасли и загорались сигнальные огоньки на одной из полностью уцелевших панелей. Она там на реле, что ли, собрана⁈
— Где здесь туалет, то есть, как его, гальюн, — спросил я у своих фамильяров. И получил в ответ четыре растерянных взгляда. Ясно-понятно. Я не подумал — и они не подумали.
— Ты сделай свои дела у воздухозаборника, а я сожгу, — предложил Красный. — Ты даже запах не успеешь почувствовать, Ори.
— Зато дым почувствует даже здешняя полумертвая противопожарка! — отмел предложение Синий. — Лучше люк чуть приоткрыть, пока мы стоим.
— Там, за бортом, уже вообще-то светло, — махнула лапкой в сторону переборки Зеленая. — Кто угодно сможет увидеть!
— А мы глаза отведем! — демонстративно выпустила когти и показала зубы в нарочитом зевании Оранжевая.
— Это если у тебя получится, — возразила ей Ная. — Мы ж раньше ни разу не тренировались.
— Вот и потренируемся!
— А потом по следам на земле кто-нибудь догадается, что за инженерным люком кто-то есть!
— Ни за что не поверю, что отсюда нельзя попасть на палубы, — я притянул к себе планшет. И, разумеется, оказался прав.
В истории того мира, где я родился в первый раз, был период, когда парусные корабли столетиями ходили по морям, постепенно совершенствуясь — но без кардинальных улучшений. Доходило до того, что по особым распоряжениям королей осуществлялись посадки деревьев особых пород, чтобы обеспечить флот стратегическими материалами через двести лет. А потом произошел технологический рывок — и за сотню лет деревянные многомачтовые парусники остались преимущественно в музеях, уступив место стальным покорителям морей с двигателями на ископаемом топливе.