– Нет, сэр; вернее, зачатки. Они, похоже, стабилизировались. Охотники и собиратели. Хикахи считает, что в таком состоянии они уже находятся полмиллиона лет.
Орли кивнул. На первый взгляд, раса кажется вполне созревшей для возвышения. Чудо, что какой-нибудь галактический патрон еще не обнаружил ее и не привлек в клиенты и на тысячелетия службы.
Теперь у людей и финов «Стремительного» есть еще одно обязательство, и сохранение тайны становится еще необходимее.
Орли положил артефакт в карман, потом опустил руку на плечо Тошио.
– Что ж, сынок, остальное сможешь рассказать по пути на корабль. И заодно подумай.
– Сэр? – Тошио недоуменно посмотрел на него.
– Не всякому удается обнаружить расу будущих астронавтов. Фины ожидают от тебя, что ты сложишь об этом песню.
Тошио смотрел на старшего мужчину, пытаясь понять, не шутит ли он. Но на лице Томаса Орли было обычное загадочное выражение.
Орли взглянул на дождевые тучи. За Хикахи подошли роботы, он отошел назад и улыбнулся в занавес, который временно закрыл сцену в небе.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ТЕЧЕНИЯ
Взгляну ли в море – вижу гниль
И отвращаю взгляд.
Смотрю на свой гниющий бриг —
Но трупы вкруг лежат.
14. ДЭННИ
Чарлз Дарт оторвался от поляризационного микроскопа и выругался. По привычке, которую он всю жизнь старался изжить, Чарлз с отсутствующим видом заложил руки за голову, ухватился за волосы и потянул. Этот обезьяний жест никто на корабле повторить бы не мог. Если бы Дарт заметил, что делает, немедленно прекратил бы.
Из экипажа в сто пятьдесят астронавтов только восемь на борту «Стремительного» имели руки... или выступающие наружу уши. И один из таких астронавтов делил сухую лабораторию с Чарлзом Дартом.
Дэнни Судман и в голову не приходило следить за жестами Чарлза Дарта. Она давно перестала замечать его раскачивающуюся походку, скрипучий хохот шимпанзе или шерсть, покрывающую все тело.
– В чем дело? – спросила она. – По-прежнему неприятности с этими образцами из хоры?
Чарли кивнул, глядя на экран.
– Да.
Голос у него низкий и скрипучий. В лучшем случае похоже на речь человека, у которого гравий в горле. Если приходилось излагать сложную мысль, Дарт бессознательно начинал жестикулировать, как в юности.
– Ничего не пойму в этой концентрации изотопов, – проворчал он. – И минералы не на месте... металлоподобные без металлов, сложные кристаллы на глубине, где их не должно быть. Глупые запреты капитана Крайдайки не дают мне работать! Мне нужны сейсмическое сканирование и глубокий радар. – Он повернулся в кресле и выжидательно посмотрел на Дэнни, словно ожидал разрешения от нее.
Дэнни широко улыбнулась. Ее миндалевидные глаза забавно сузились.
– Конечно, Чарли. Почему бы и нет? Мы в искалеченном корабле на дне океана смертоносной планеты, десятки флотов высокомерных и могучих патронов сражаются за право захватить нас, а вы хотите всего лишь произвести искусственное землетрясение и распространить всюду гравитационные лучи. Замечательная мысль!
– Послушайте! У меня есть идея еще лучше. Возьмем большой лист, напишем на нем «Привет, чудища! Приходите и ешьте нас!» И станем размахивать им в поднебесье. Как?
Чарли искоса взглянул на нее и косо улыбнулся, что с ним случалось крайне редко.
– О, я обойдусь лишь несколькими маленькими сейсмографическими взрывами. Ити их даже не заметят.
Дэнни рассмеялась. Чарли хочет заставить планету звенеть, как колокол, чтобы увидеть, что у нее внутри. Маленькие-премаленькие землетрясения! Скорее взрывы в несколько килотонн! Иногда Чарли казался ей таким ограниченным, что это тревожило. Но сейчас он, по-видимому, тоже развлекался.
Чарли рассмеялся, испуская короткие хриплые раскаты, которые отражались эхом от голых белых стен лаборатории. Постучал по своему столу.
Улыбаясь, Дэнни складывала бумаги в кейс на молнии.
– Знаете, Чарли, на некотором расстоянии отсюда все время извергаются вулканы. Если вам повезет, извержение может начаться поблизости.
Чарли с надеждой посмотрел на нее.
– Вы так думаете?
– Конечно. А если ити начнут бомбить планету, чтобы добраться до нас, вы получите кучу данных, зафиксированных при близких попаданиях. Если, конечно, бомбардировки будут не настолько сильными, чтобы изучение геофизики Китрупа потеряло всякий смысл. Завидую вашему положению: и в плохом вы можете найти хорошее. А сейчас я хочу забыть о собственных исследованиях и немного поесть. Пойдете?
– Нет, спасибо. Я принес с собой. Поработаю еще немного.
– Как хотите. Но вам не помешало бы познакомиться с кораблем, вместо того чтобы сидеть все время в каюте или лаборатории.
– Я все время разговариваю с Метцем и Брукидой по видеофону, и мне совсем не нужно ходить глазеть на это детище Рюба Голдберга, которое теперь даже летать не может.
– К тому же... – подтолкнула она.
Чарли улыбнулся.
– К тому же я терпеть не могу сырость. Мне все же кажется, что вам, людям, следовало заняться собаками, после того как мы, из рода Pan, были очарованы вами. Дельфины, конечно, хороши; многие фины мои лучшие друзья. Но странно превращать их в астронавтов.
И он, умудренный печалью, покачал головой. Очевидно, считал, что весь процесс возвышения на Земле проходил бы гораздо лучше, если бы им занимались шимпанзе.
– Ну, они прекрасные космические пилоты, – возразила Дэнни. – Чего стоит космический жокей Кипиру.
– Да, и посмотрите, как дергается этот фин, когда не пилотирует. Честно, Дэнни, этот полет заставил меня задуматься, пригодны ли фины к космосу вообще. Вы заметили, как ведут себя некоторые из них с тех пор, как у нас начались неприятности? Они распустились под давлением, особенно большие стеносы Метца.
– Вы не очень милосердны, – посмеивалась Дэнни. – Никто не ожидал таких осложнений. Мне кажется, большинство финов держится великолепно. Вы только вспомните, как Крайдайки увел нас из западни у Морграна.
Чарли покачал головой.
– Не хочу. Все равно я предпочел бы, чтобы на борту было больше людей и шимпов.
Шимпы всего на столетие раньше дельфинов вышли в космос. Дэнни подумала, что и через миллион лет они будут относиться к финнам покровительственно.
– Ну, что ж, если вы не идете, я ухожу, – сказала Дэнни. Она взяла свой кейс и коснулась ладонью пластины у двери. – Пока, Чарли.
Прежде чем дверь закрылась, шимп ее окликнул.
– Кстати! Если встретите Тхаата или Сахота, попросите позвонить мне. Мне кажется, эти скрытые аномалии могут быть палеотехническими. Археологи могут заинтересоваться!
Дэнни, не отвечая, закрыла дверь. Если не отзовется, то потом она скажет, что не расслышала. Ни за что не станет разговаривать с Сахотом, что бы там Чарли не обнаружил!
И так слишком много времени отнимают у нее попытки избежать встреч с этим дельфином.
Сухие секции звездного корабля «Стремительный» обширны, хоть и используются только восемью членами экипажа. Сто тридцать дельфинов – на тридцать два меньше с момента старта с Земли – могут посещать сухое колесо только в механических устройствах – «пауках».
Некоторые помещения нельзя заполнять оксиводой или подвергать гравитационным изменениям, как в центральном стволе в свободном полете: кое-какие запасы должны оставаться сухими, кое-где ведется горячая обработка материалов при нормальной силе тяжести. И просто нужны жилые помещения для людей и шимпа.
Дэнни остановилась на перекрестке. Посмотрела вдоль коридора, в который выходили каюты людей, и подумала, не постучать ли в дверь, вторую от нее. Если Том Орли там, она смогла бы попросить у него совета, как справиться с проблемой, которая с каждый днем становится все неприятней... как устранить необычное... внимание Сахота.