— Пульт свободен, — раздался за его спиной голос Зулу. — Корабль слушается управления.
Чарли увернулся от Кирка, всхлипывая. Он никогда не казался так мало похожим на капитана, как сейчас, — он не мог командовать даже самим собой.
В изумлении Кирк опустил руку.
Хлоп! Дженис Рэнд появилась на капитанском мостике, вытянув вперед обе руки, чтобы удержать равновесие. Она была очень бледна и потрясена, но, впрочем, невредима.
Хлоп!
— Это было адское падение, Джим, — раздался голос Сэма Эллиса. — В следующий раз полегче — эй, что все это значит?
— Получено сообщение, — бесстрастно произнес голос лейтенанта Ухуры. — Корабль по правому борту. Говорит, что он с Тации.
С воплем панического ужаса Чарли упал на палубу, барабаня по ней кулаками.
— Не слушайте, не слушайте! — вопил он. — Нет, нет, пожалуйста. Я не могу больше жить с ними.
Кирк смотрел бесстрастно, не двигаясь. Мальчик, который запугивал их и командовал ими так долго, был раздавлен на его глазах.
— Вы мои друзья. Вы говорили, что вы мои друзья. Помните — когда я попал на звездолет? — Он жалобно взглянул на Кирка. — Возьмите меня домой, на Пятую Колонию. Это все, что я хочу. Это действительно все!
— Капитан, — сказал Спок спокойно. — Что-то здесь происходит. Похоже на телепортационную материализацию. Смотрите.
Чувствуя себя человеком, попавшим под множество падающих одновременно костяшек гигантского домино, Кирк бросил взгляд на Спока. Действительно, что-то материализовывалось на капитанском мостике. Сквозь это что-то самого Спока можно было рассмотреть лишь с трудом. Это был неправильный овал, высотой в две трети человеческого роста, постепенно уплотнявшийся. Он колебался и изменялся, переливаясь разными цветами. Какое-то мгновение он выглядел, как огромное человеческое лицо; потом как нечто, даже отдаленно не напоминающее человека; затем — как искаженный силуэт далекого, но громадного строения. Казалось, он не способен был сохранять какой-нибудь облик достаточно долго.
* * *Затем оно заговорило. Голос был глубок и гулок. Но шел он не от создания, а от субпространственного передатчика. Но, как и само создание, голос постоянно менялся, смазывался, замолкал, изменял окраску, словно ускользал из-под контроля.
— Мы очень сожалеем о случившемся, — произнес он. — Мы поняли слишком поздно, что человеческий мальчик убежал от нас. Мы очень долго искали его, так как полеты в космосе уже давно забыты нами. Мы глубоко огорчены, что его побег стоил жизни тем людям, что были на первом корабле. Мы не смогли помочь им потому, что они взорвались в этом кадре Вселенной. Но мы вернули ваших людей и ваше оружие, поскольку они были невредимы в следующем кадре. Теперь все стало по-прежнему. Нет необходимости его опасаться. Он у нас под контролем.
— Нет, — выдохнул Чарли. Его тело сотрясали конвульсивные рыдания. Поднявшись на колени, он схватил Кирка за руку. — Я больше никогда этого не сделаю. Пожалуйста. Я буду хорошим. Я никогда не сделаю ничего такого. Мне жаль “Антарес”, действительно жаль. Пожалуйста, позвольте мне отправиться с вами, пожалуйста!
— Охо-хо, — выдохнул Мак-Кой. — Вот и говорите о высадке десантников…
— Все не так просто, — проговорил Кирк, глядя на таци-анина.
— Чарли уничтожил тот, первый корабль, и должен быть наказан за это. Но благодаря вам прочий ущерб возмещен… И кроме того, он — человек и должен быть с людьми.
— Ты сошел с ума, — произнес Мак-Кой.
— Заткнись, Пустомеля. Он — один из нас. Лечение может действительно сделать его одним из нас, воссоединить с людьми. Мы, по крайней мере, должны помочь ему в этом, если он не станет пользоваться своей силой.
— Мы дали ему эту силу, — заговорило создание, — чтобы он мог жить. Это нельзя отобрать или забыть. Он будет ее использовать и ничем не сможет себе помочь. Он уничтожит вас и ваш народ, или вы будете вынуждены уничтожить его. Только мы можем предложить ему жизнь.
— Не совсем, — возразил Кирк. — Вы предлагаете ему тюрьму… Даже не полужизнь.
— Мы знаем. Но этот вред был нанесен ему уже очень давно. И мы можем сделать лишь то малое, что осталось. Так как мы виновны в этом, то мы и должны позаботиться о нем. Иди сюда, Чарльз Эванс.
— Не позволяйте им! — выкрикнул Чарли. — Не позволяйте им забрать меня! Капитан… Дженис! Разве вы не понимаете, ведь я даже не могу прикоснуться к ним…
Юноша и тацианин в полной тишине исчезли. Глухо слышалось лишь многозвучие механизмов “Энтерпрайза”.
И плач рыдающей Дженис Рэнд, плач матери по утраченному дитя.