— Конечно, сэр, — ответил старший офицер. Из уст любого другого человека это могло прозвучать как хвастовство или даже в некотором роде — вызов. Но не из уст Спока. Он уже связывался по интеркому с лабораторным отсеком.
— Капитан, — позвала Кирка Ухура. Голос ее звучал странно.
— В чем дело?
— У меня здесь что-то есть. Двигающаяся масса. Но ничего видимого, даже крошечного пятнышка, на радаре. И никаких излучений. Ничего, кроме возмущений волн Де Бройля, фиксируемых компьютером. Это может быть что-то очень маленькое и плотное неподалеку, либо что-то очень большое и разреженное, вроде кометы, и довольно далеко. Но следы не походят ни на то, ни на другое.
— Навигатор? — спросил Кирк.
— Поблизости имеется одна холодная комета — часть системы Ромула — Рема, — тут же ответил Стайлс. — Квадрант 973, к востоку от галактического центра, расстояние — один и три десятых светового часа, курс примерно совпадающий…
— Я уже давно ее засекла, — заметила Ухура. — Это что-то другое. Относительно нас скорость объекта составляет примерно полсветовой, направление — нейтральная зона. Может быть, какое-то электромагнитное поле… но такой разновидности мне еще встречать не приходилось. Уверена, что оно не естественное.
— Нет, оно не естественное, — абсолютно хладнокровно проговорил Спок. С таким же успехом он мог прокомментировать прогноз погоды, если бы таковой существовал. — Это экран невидимости.
Стайлс хмыкнул, но Кирк по многолетнему опыту знал, что, будучи наполовину вулканитом, его старший офицер никогда бы не сделал такого категорического заявления, не имея подтверждающих данных. По земным стандартам, Спок казался очень странной фигурой, но ум его был подобен рапире.
— Поясните, — приказал Кирк.
— Курс тела совпадает с курсом корабля, атаковавшего последний исчезнувший сторожевой спутник, — произнес Спок. — Не тот, который мы сейчас ищем, четыре ноль два пять. Вся его орбита полностью совпадает по Хоманну Д, и он должен был перехватить ромуланский корабль. Компьютер уже подтверждает это.
— Лейтенант Ухура? — спросил Кирк.
— Точно, — ответила она, чуть погодя.
— Во вторых: командор Хансен потерял врага из виду, когда тот находился прямо перед ним. И он не проявился вновь, пока не атаковал спутник, затем вновь исчез и с тех пор более не появлялся. В третьих: теоретически это возможно для корабля класса “Энтерпрайза”, если направить на это почти всю энергию корабля, но, чтобы подать энергию на фазеры или на иное энергетическое оружие, придется стать видимым.
— И в четвертых: все это выдумки, — произнес Стайлс.
— Не совсем, мистер Стайлс, — медленно произнес Кирк. — Это во многом объясняет, почему только один ромуланский корабль попытался войти в нейтральную зону, причем прямо под носом у “Энтерпрайза”. Ромулане считают, что теперь они могут спокойно атаковать нас, и пока послали лишь один корабль для проверки.
— Слишком длинная цепочка предположений, сэр, — произнес Стайлс с подчеркнутой вежливостью.
— Я это хорошо понимаю. Но это лучшее, что у нас имеется на данный момент. Мистер Зулу, измените курс и увеличьте скорость, чтобы показатели совпали с сигналом, получаемым лейтенантом Уху рой, и фиксируйте каждое его перемещение. Но ни при каких обстоятельствах не следуйте за ним в нейтральную зону без моих прямых приказаний. Лейтенант Ухура, проверьте все частоты несущих волн связи, фиксируйте наличие любых передач, кроме возмущений Де Бройля. В особенности, попробуйте обнаружить, имеется ли какая-нибудь связь между планетой и кораблем. Мистер Спок и мистер Скотти, встретимся в командирской рубке. Я хотел бы еще раз обсудить все, что нам известно о ромуланах. Да, и неплохо бы пригласить доктора Мак-Коя. Есть вопросы?
Таковых не оказалось.
Тогда Кирк приказал:
— Выполняйте.
Встреча в командирской рубке все еще продолжалась, когда Кирка вызвали в лабораторный отсек. Как только он ушел, атмосфера стала более официальной — ни Стайлс, ни Мак-Кой не испытывали особой симпатии к вулканиту, и даже Кирк, высоко ценивший своего старшего офицера, в его присутствии чувствовал себя несколько не в своей тарелке.
— Я могу уйти, Джим? — мягко спросил Мак-Кой. — Мне кажется, тебе необходимо какое-то время, чтобы поразмыслить.
— Будет лучше, если ты останешься, Пустомеля. И ты тоже, Скотти. Потому как это может быть началом большого конфликта. У нас здесь на патрульной службе люди чуть ли не с половины планет Федерации. И если мы войдем в зону на боевом звездолете без весомой причины, возможно, нам придется побеспокоиться не только о ромуланах. Ведь так начинаются и гражданские войны.
— А разве потеря трех спутников — не весомая причина? — спросил Скотти.
— Я бы сказал — да. Но что именно уничтожило эти спутники? Мы утверждаем — ромуланский корабль. Но возможно ли это доказать? Пока что нет. Эта штука невидима. Даже Стайлс смеется над нами — но он ведь на нашей стороне. В последний раз, когда мы с ними сталкивались, ромулане далеко отставали от нас по технологии, и смогли вырваться вперед во время войны только за счет преимущества внезапности, да еще чистой дикости. А теперь неожиданно у них оказался корабль, столь же совершенный, как и наш, да плюс еще экран невидимости. Я сам-то едва могу в это поверить.
— Но, с другой стороны, джентльмены… Пока мы здесь сидим и обсуждаем этот вопрос, возможно, они готовятся атаковать нас. Это обычная ситуация угрозы войны: мы имеем неприятности, если что-нибудь предпримем, и в том случае, если ничего не предпримем — тоже.
Открылись створки лифта. Вернулся Спок.
— Сэр…
— Давайте, мистер Спок. Выкладывайте.
Одной рукой Спок прижимал к себе толстую пачку листов, сшитых скрепкой. Другая — была сжата в кулак. На лице вулканита ничего нельзя было прочесть, но что-то в его осанке указывало на заметное напряжение.
— Вот анализы обломков, — произнес он нечеловечески спокойным голосом. — Я не хотел бы беспокоить вас деталями, если вы не запросите их. А принцип действия оружия, которое, как мы видели, ромулане использовали на С-4023, похоже, основывается на поле, ослабляющем молекулярные связи.
— И что это значит? — грубо спросил Мак-Кой.
— Спок поднял правый кулак над папкой, все еще держа его сжатым. Затем чуть пошевелил пальцами, и тончайшая металлическая пыль посыпалась на стол.
— Мгновенная усталость металла, — произнес он. — Кристаллики теряют связь друг с другом и превращаются в пыль — вот в такую. Затем все, что заключено внутри такого металла, взрывается само по себе, потому что металл более это не удерживает. Я думаю, это понятно, доктор Мак-Кой. Если нет, я попытаюсь объяснить еще раз.
— Черт возьми, Спок…
— Заткнись, Пустомеля, — устало сказал Кирк. — Мистер Спок, присядьте. Вот так. Не хватало нам еще выяснять отношения друг с другом. Совершенно очевидно, что мы находимся в еще худшем положении, чем считали. Если доверять фактам ромулане, во-первых, имеют экран невидимости, и во вторых — оружие, по крайней мере, весьма сопоставимое с нашим.
— И во многом даже его превосходящее, — с каменным выражением лица произнес Спок. — По крайней мере, в некоторых ситуациях.
— Оба этих прибора, — произнес Мак-Кой, — вполне возможно, являются изобретениями мистера Спока. По крайней мере, его интерпретация фактов вызывает у нас беспокойство.
— Иных интерпретаций пока не существует, — произнес Кирк, стиснув зубы. — Имеет ли смысл спорить об этом? Хорошо. Давайте тогда прикинем, что мы можем сделать со своей стороны. Чем бы мы могли им ответить, исходя из того, что эти ромуланские приборы — реальность? Невозможно атаковать невидимый объект и невозможно увертываться от невидимого стрелка. Что же нам тогда остается?
— Мы остаемся полностью вооруженными, быстрыми и маневренными, — ответил инженер. — Кроме того, они не так уж и невидимы. Лейтенант Ухура засекает возмущение волн Де Бройля, производимое ими во время движения. Это означает, что они расходуют практически всю имеющуюся в их распоряжении энергию лишь на то, чтобы удрать, оставаясь невидимыми. У нас есть преимущество в скорости, и, мне кажется, они не знают, что наши сенсоры их засекают.