— Вызовите офицера, — попросил я. — Мой пропуск позволяет мне проехать даже здесь.
— Мне жаль, сэр, — ответил тот, что первый заговорил со мной, — но мы не можем покинуть наш пост, чтобы вызвать офицера. Но один из них скоро появится.
У меня имелось представление о том, что значит «скоро», и я оказался прав. Было уже далеко за полдень, когда появился форс-лидер, приказавший им идти обедать и пропустивший меня.
Когда я подъехал к штабу Кейси Грина, солнце уже висело низко над горизонтом и по земле раскинулись длинные тени деревьев. И все же создавалось впечатление, что лагерь только что проснулся. Мне не требовалось большого опыта, чтобы разглядеть, что войска Экзотики, наконец выступили против Джэймтона.
Я нашел Джэнола Марата, коменданта с Новой Земли.
— Мне необходимо увидеть командующего Грина, — сказал я.
Он покачал головой, несмотря на то, что мы уже достаточно хорошо узнали друг друга.
— Не сейчас, Тэм. Извини.
— Джэнол, — сказал я, — это не для интервью. Это вопрос жизни и смерти. Мне необходимо увидеть Кейси.
Он пристально посмотрел на меня. Я — на него.
— Подожди здесь, — сказал он. Мы стояли у самого входа в штаб. Он вышел и отсутствовал минут пять. Я стоял, слушая, как настенные часы мерно отстукивают секунды и минуты. Затем он вернулся.
— Сюда, — показал он.
Он вывел меня наружу, провел вокруг куполов пластиковых строений к небольшому зданию, полускрытому листвой деревьев. Когда мы вошли в него, я понял, что нахожусь в личных апартаментах Кейси Грина. Мы прошли небольшую гостиную и вошли в комнату, сочетавшую в себе спальню и ванную. Кейси только что принял душ и теперь надевал свою боевую униформу. Он с любопытством взглянул на меня, а затем обратил свой взгляд обратно на Джэнола.
— Хорошо, комендант, — произнес он. — Сейчас вы можете вернуться к своим обязанностям.
— Есть, сэр, — произнес Джэнол, не оглянувшись на меня.
Он отдал честь и вышел.
— Ну, Тэм, — произнес Кейси, натягивая штаны. — В чем дело?
Он посмотрел на меня немного насмешливо, пока застегивал ремешок своих брюк. Он еще не надел на себя рубашку, и в относительно маленькой комнате возвышался надо мной, как гигант, подобно какой-то непреодолимой природной силе. Его тело было загорелым, словно темное дерево, и мышцы рельефом прорисовывались на его груди и плечах. Живот его был подтянут, и мускулы рук так и ходили по мере того, как он ими двигал. И снова я почувствовал этот особый, присущий только Дорсаю элемент в нем. Дело было не просто в его физической мощи и внушительных размерах. Даже в не в том факте, что он — тот, кто с детства приучен к войне, кто специально взращен для битв. Нет, это было что-то живое, но необъяснимое — то же самое качество, которое можно найти в чистом экзотиканце вроде Падмы, Связующего, или в каком-нибудь ученом-исследователе с Ньютона или Кассиды. Нечто выходящее за пределы обычного облика человека, настолько, что это походило на безмятежность, чувство полной убежденности в самом себе там, где дело касалось его собственного человеческого типа, являвшегося настолько полным, что это как бы ставило его выше всех слабостей, делало непобедимым.
Перед моим мысленным взором возникла худощавая, темная тень Джэймтона, противостоящая такому вот человеку. И сама мысль о возможности победы Джэймтона была невообразимой, совершенно невозможной.
Но всегда существовала опасность.
— Хорошо, я расскажу вам, зачем приехал сюда, — сказал я Кейси. — Я только что узнал, что Блэк связался с Голубым Фронтом, местной террористической политической группой с руководством в Блаувэйне. Трое из них посетили его прошлой ночью. Я видел их.
Кейси взял с кресла рубашку и засунул свою длинную руку в рукав.
— Я знаю, — ответил он. Я уставился на него.
— Разве вы не понимаете? — спросил я. — Это же убийцы. Это же их ремесло. И есть лишь один человек, которого они и Джэймтон с успехом могли бы убрать, — это вы, Кейси.
Он засунул руку в другой рукав.
— Я знаю это, — снова сказал он. — Они хотят снова сбросить существующее правительство на Святой Марии, и захватить власть — что невозможно в случае, если деньги Экзотики пойдут на оплату наших подразделений, поддерживающих мир на этой планете.
— Они не добились в прошлом помощи от Джэймтона.
— А сейчас они ее добились? — спросил он, застегивая пальцами рубашку.
— Содружество в отчаянии, — сказал я. — Даже если подкрепления и прибудут хоть завтра, Джэймтон реально оценивает свои шансы в случае начала вашего наступления против него. Быть может, убийцы и поставлены вне закона Военными Конвенциями и Кодексом Наемников, но и вы, и я знаем Содружество.
Кейси бросил на меня странный взгляд и поднял с кресла куртку.
— Разве? — спросил он. Я взглянул ему в глаза.
— А разве нет?
— Тэм. — Он надел куртку и застегнул ее на все пуговицы. — Я знаю людей, с которыми должен сражаться. Знать их — это мое дело. Но что вас заставляет думать, что вы их знаете?
— Это также и мое дело, — ответил я. — Может быть, вы позабыли. Я ведь журналист. И люди — мой бизнес, первый, последний и самый главный.
— Но вам не нравятся люди Содружества.
— А почему они должны мне нравиться? — спросил я. — Я побывал на всех мирах. Я видел правителя Цеты — и он страстно желает получить как можно больше прибыли, но все же — он человек. Я видел ньютониан и венериан, витающих в облаках, но если их хорошенько растормошить, то их можно привести обратно к реальности. Я видел экзотиканцев, вроде Падмы с их кабинетными чудесами психологии и фрилендера, по уши увязшего в своей канцелярщине. Я всех их видел с позиции своего собственного мира, мира Старой Земли, и с позиции Коби, или Венеры, или даже дорсайцев вроде вас. И скажу вам — им всем присуща одна общая деталь. Каждый из них — человек, они просто пошли по пути специализации одного важного направления.
— А Содружество — нет?
— Фанатизм, — ответил я. — Разве это ценно? Напротив. Что хорошего в слепой, глухой, тупой, бездумной вере, которая не позволяет человеку подумать о себе?
— А откуда вы знаете, что они не думают? — спросил Кейси.
Сейчас он стоял ко мне лицом и пристально наблюдал за мной.
— Быть может, некоторые из них так и поступают, — ответил я. — Быть может, наиболее молодые из них, пока яд не слишком еще пропитал их души. Но что хорошего в том, что до сих пор существует подобная культура?
В комнате воцарилась неожиданная тишина.
— О чем вы говорите? — спросил Кейси.
— Я имею в виду, что вам нужны эти убийцы, — сказал я. — Вам не нужны войска Содружества. Докажите, что Джэймтон Блэк нарушил Военные Конвенции, договорившись с ними о вашем убийстве. И вы победите на Святой Марии, не произведя ни единого выстрела.
— И как я это сделаю?
— Используйте меня, — предложил я. — У меня имеются ходы в группу, к которой принадлежат террористы. Позвольте мне войти с ними в контакт и перекупить их, предложив большую сумму, чем Джэймтон. Вы сможете предложить им признание их группы нынешним правительством. Падма и местное руководство только поддержали бы вас, если бы вам удалось очистить планету от войск Содружества столь легко.
Он посмотрел на меня совершенно беспристрастно.
— И что таким образом получил бы я? — спросил он.
— Клятвенные подтверждения, что они были наняты для вашего убийства. Их было бы столько, сколько нужно для доказательства.
— Ни один суд Межпланетного Арбитража не поверил бы таким людям, — заметил Кейси.
— О, — ответил я и не смог удержаться от улыбки. — Но они бы поверили мне как представителю Службы Новостей, когда я поручился бы за каждое произнесенное ими слово.
— Понятно, — произнес он.
Кейси прошел мимо меня в прихожую. Я последовал за ним. Он подошел к своему видеофону, нажал пальцем на клавишу и проговорил в пустой серый экран.
— Джэнол, — позвал он.