— Что ж, тогда мне лучше пойти и поискать ее самому, чтобы попробовать позволить ей продолжить усилия в этом направлении, — легкомысленно ответил я в свою очередь, ухватившись за возможность убраться прочь. — Возможно, мы с вами позже еще увидимся.
— Возможно, — произнес Снеллинг. И я ушел.
Как только я затерялся в толпе, я нырнул в один из проходов к лестницам, ведущим наверх на небольшие балкончики, которые нависали над стенами зала, подобно ложам в театре. В мои планы совершенно не входило быть пойманным этой странной девушкой, Лизой Кант, которую я все же помнил с такой живостью. Пять лет назад, после событий в Конечной Энциклопедии, меня то и дело беспокоило желание как-нибудь направиться туда и разыскать ее. И каждый раз меня останавливало нечто, похожее на страх.
Я знал, что это за страх. Внутри меня существовало какое-то странное чувство, что понимание и возможности, которые я развивал в себе для манипулирования людьми, возможности, которые я впервые продемонстрировал на своей сестре в присутствии Джэймтона Блэка и с помощью которых я позже манипулировал всеми, кто оказывался у меня на пути, вплоть до коменданта Фрэйна. Однако я чувствовал, что если бы попытался проманипулировать Лизой Кант, то мог бы лишиться этой силы.
Таким образом, я нашел лестницу и взбежал по ней наверх, очутившись на небольшом пустом балкончике с несколькими стульями вокруг пустого стола. Отсюда, сверху, я мог бы заметить Старейшину Брайта, Главного Старейшину Объединенного Совета Церквей, управлявшего мирами Содружества — Гармонией и Ассоциацией. Брайт принадлежал к одному из правящих направлений в религии Содружества, которые больше всего верили в войну как средство достижения цели, — и он сейчас наносил короткий визит на Новую Землю, чтобы проверить, как наемники Содружества работали на своих нанимателей с Новой Земли. Его подпись на пропуске Дэйва могла бы быть лучшей защитой для моего шурина от подразделений Содружества, чем пять батальонов кассидианской бронетехники.
Я заметил его лишь через несколько минут поиска в толпе, переливающейся примерно футах в пятнадцати подо мной. Он находился в прямо противоположном конце зала, разговаривая с беловолосым человеком — венерианцем или ньютонианцем по внешнему виду. Я знал, как выглядит Старейшина Брайт, как знал всех наиболее интересных с точки зрения новостей людей на всех четырнадцати мирах. Мой талант помогал мне преодолевать много препятствий на пути, но это не значило, что я не работал над изучением своей проблемы. И все же, несмотря на все мои познания, первое впечатление от встречи со Старейшиной Брайтом было шокирующим.
Я и не предполагал, что церковник может выглядеть столь могучим. Ростом выше меня, с плечами шириною с дверь и — хотя он уже был в среднем возрасте — с талией, как у спринтера. Он стоял, одетый во все черное, спиной ко мне, слегка расставив ноги и перенеся на них вес тела, как тренированный боец. Было что-то необыкновенное в этом человеке, подобное черному пламени неиссякаемой энергии, которая вызывала во мне озноб и одновременно желание померяться с ним силами.
Одно было абсолютно ясно: он не поддастся, как комендант Фрэйн, на игру слов.
Я повернулся, чтобы спуститься вниз и подойти в нему, когда случайность остановила меня. Была ли это случайность — я до сих пор не могу сказать с уверенностью. И вряд ли мне дано это постичь до конца своей жизни. Возможно, слова, произнесенные во время нашей встречи Падмой о том, что это место и время являются локусом в плане развития человеческой цивилизации, сыграли здесь не последнюю роль. Эта его удивительная способность воздействовать на людей с помощью двух — трех ничего не значащих слов на сей раз, очевидно, возымела свое действие и на меня. Как бы то ни было, в поле моего зрения неожиданно попала небольшая группа людей, стоявшая прямо под моим балконом.
Одним из людей в этой группе был Уильям с Цеты, шеф-предприниматель этой огромной коммерческой планеты с низким тяготением у звезды Тау Кита. Другая была высокая, красивая блондинка, само совершенство, девушка по имени Анеа Марлевана, которая была Избранной Культиса ее поколения, главным алмазом в поколениях генетических программ экзотиканских миров. Был там и Хендрик Галт, массивный мужчина в маршальской форме, и его племянница Эльвина. И, наконец, еще один мужчина, который, судя по его внешности, мог быть только Доналом Грином.
Это был молодой человек в униформе шефа субпатруля, рядовой дорсаец с крупной копной черных волос и странными движениями, которые характеризуют этот народ, рожденный для войны. Но для Дорсая он был невысок — не выше, чем мог бы быть я, стоя рядом с ним. Он был худощав и достаточно скромен. И все же из всей группы он один привлек мой взгляд. И в то же мгновение, посмотрев вверх, он заметил меня.
Наши глаза на секунду встретились. Мы были достаточно близко друг к другу, чтобы я мог рассмотреть цвет его глаз, и именно это меня и остановило.
Потому что у них не было определенного цвета. Они были то серыми, то зелеными, то голубыми, в зависимости от того, под каким углом вы в них смотрели. Почти в тот же момент Грин отвернулся, но я остановился, захваченный этим зрелищем, и на секунду отключился от всего происходящего вокруг.
Когда я наконец вывел себя из этого транса и посмотрел назад, туда, где находился Старейшина Брайт, я обнаружил, что он отошел от беловолосого человека при появлении адъютанта, фигуры удивительно знакомой, как по осанке, так и по внешности, который тут же оживленно заговорил со Старейшиной Миров Содружества.
И пока я стоял, разглядывая их, Брайт развернулся и, последовав за адъютантом, быстро вышел из зала через коридор, который, как я знал, вел в фойе к выходу из виллы Галта. Он уходил, и я мог лишиться возможности встретиться с ним. Я быстро повернулся, чтобы сбежать вниз по лестнице с балкона и догнать его, прежде чем он уедет.
Но мой путь был блокирован. Я потерял драгоценное время, когда, отключенный от всего остального мира, не отрываясь смотрел на Донала Грина. А когда секундами позже, придя в себя, собирался догнать уже почти исчезнувшего из виду Старейшину Брайта, — стремительно взбежав по лестнице, дорогу мне преградила Лиза Кант.
Глава 7
— Тэм! — воскликнула она. — Подожди! Не уходи!
А я и не мог сделать этого, не оттолкнув ее с пути. Она полностью блокировала узкую лестницу. Я остановился в нерешительности, посматривая на далекий выход, через который исчезли Брайт и его адъютант. И неожиданно мне стало ясно что, я уже опоздал. Оба они ушли очень быстро. И к тому времени, когда я мог бы спуститься с лестницы и пробраться через переполненный зал, они уже достигли бы ожидавшего их снаружи транспорта и уехали.
Возможно, если бы я предпринял меры в ту же секунду, когда увидел, что Брайт повернулся, чтобы уйти… Но скорее всего, даже и тогда перехватить его было бы уже невозможно. Не появление Лизы, а мгновение моего собственного отключенного внимания при виде необычных глаз Донала Грина, стоило мне возможности заполучить подпись Брайта на пропуске Дэйва.
Я оглянулся на Лизу. Странно, но теперь, когда она в действительности настигла меня и мы оказались лицом к лицу друг с другом снова, я был рад этому, хотя и ощущал страх, о котором упоминал ранее.
— Как ты узнала, что я здесь? — потребовал я ответа.
— Падма сказал мне, что ты попытаешься меня избегнуть, — ответила она. — Ты не смог бы меня столь удачно избежать там внизу, в зале. Ты должен был быть где-то в другом месте, а кроме этих балкончиков, нет никаких других укромных местечек. Ты стоял у самых перил, и трудно было не заметить тебя.
Она слегка запыхалась от быстрой пробежки вверх по лестнице, и слова вылетали из ее ротика несколько торопливо.
— Хорошо, — произнес я. — Ты меня нашла. Чего ты хочешь?
Она уже восстановила дыхание, но румянец от усилий по быстрому подъему по-прежнему цвел на ее щеках. В таком виде она была прекрасна, и я не мог проигнорировать этот факт. И все же я по-прежнему боялся ее.