– Положение на Масаде волнует меня больше всего остального, и, прежде чем вмешаться, нужно разобраться в хитросплетениях всех обстоятельств. А потому: никаких ракет.
– И что следует понимать под словом "вмешаться" ? – усмехнулся Гант.
– Я поставлю вас в известность, когда сочту нужным. "И когда я сам буду знать, что делать".
Бухта была огромна, в ней собрались челноки, посылаемые с кораблей, находившихся снаружи, и небольшие суда вроде "Лирика-П". Спускаясь по трапу с кейсом под мышкой, Стэнтон видел, как корабль в виде остроконечного металлического конуса вошел в бухту сквозь гигантский мерцающий экран, отделявший наполненное воздухом пространство от открытого космоса. Догнав мужа, Джарвеллис взяла его под руку.
– Знаешь, когда мы разбудим нашего друга Торна, он удивится, заметив, что мы добавили груза.
Стэнтон кивнул, продолжая разглядывать конический корабль, повернувший к месту стоянки.
– Круто! – сказал он. – Я не хочу, чтобы агент ЦСБЗ наступал мне на пятки – особенно здесь. – Еще один корабль в форме сплюснутого овоида из красного металла и с ионными двигателями в форме тминных семян миновал экран. Указав на него, Стэнтон продолжал: – Смотри-ка! Кажется, половину здешних кораблей я уже видел на Хуме, куда они возили оружие для сепаратистов.
– Как и мы тоже, – добавила Джарвеллис.
– И мы, – кивнул Стэнтон, – но с тех пор мы кое-чему научились. Я не думаю, что Дрейден вполне понимает, чего можно ждать от Правительства, если его разозлить.
Жена сжала его руку.
– Конечно понимает, дорогой. Речь идет о сохранении равновесия. Он знает, что какой-нибудь ИР уже сравнил возможные потери в случае нападения Правительства на эту станцию с потерями из-за последствий нелегальной торговли оружием. Могу побиться об заклад, что "Элизиум" тщательнейшим образом изучается – здесь это организовать нетрудно. Гораздо труднее разобраться в том, что происходит далеко за внешними рубежами Правительства.
– А я бы ушел за внешние рубежи, – сказал Джон, – если бы не был чертовски уверен, что Правительство желает, чтобы я получил здесь то, что хочу.
На Хуме дилер рассказывал ему (после того как продал большую часть груза), что только на "Элизиуме" можно приобрести фабрики по производству медикаментов и другие необыкновенные вещи.
– Мне кажется, что ты наделяешь Правительство непомерным коварством. – Джарвеллис покачала головой. – Когда у тебя есть корабли, способные опустошить целые планеты, тебе ни к чему прибегать к хитрости – достаточно проявлять осторожность и предупреждать возможные затруднения… А, вот и наши очаровашки – Лоне и Альвор.
Мужчины медленно приближались к ним. Обладали они очарованием или нет, но Стэнтону было известно, что оба действовали суперпрофессионально. Эти двое старались сохранять хрупкое равновесие, несмотря на необдуманное иной раз вмешательство Дрейдена. Они позволяли продавать определенное количество оружия сепаратистам, чтобы те не превратили "Элизиум" в цель своих набегов, и все же этот объем продаж был достаточно невелик, чтобы ЦСБЗ воздерживалась от решительных ответных действий. Джон также понимал щекотливость положения Дрейдена – достигнув высот, тот наверняка осознавал, как быстро может все потерять. Его путала возможность интервенции Правительства, и потому он стал сдерживать торговлю оружием.
– Рады вас видеть, – сказал Стэнтон Лонсу.
Как обычно, тот остановился в нескольких шагах позади Альвора и разыгрывал мрачного молчуна. Это вводило людей в заблуждение – казалось, что он не так умен, как Альвор, и играет при нем вторую скрипку. Но Стэнтон знал, что они оба занимали равное положение при Дрейдене, а в затруднительных ситуациях лысый крепыш даже был более сметлив. Лоне кивнул, и Стэнтон повернулся к Альвору, который всегда поддерживал беседу.
– Рады вам, Джон Стэнтон. И всегда большое удовольствие видеть вас, капитан Джарвеллис, – заявил Альвор, блестя xpoмированными зубами.
– Я бы не сказала, что это взаимно, – ответила женщина. – Но, думаю, это для вас уже давно не секрет.
Стэнтон подозревал, что у Лонса с Джарвеллис были свои счеты, но между ними не было ненависти, как правило, все завершалось лишь вялой перебранкой. Если бы дело дошло до откровенной вражды, тогда он постарался бы выяснить ее причину, а потом… мог бы даже убить Альвора.
– Вы подготовили груз? – уточнила Джарв.
– Конечно. Основное может быть погружено прямо сейчас. – Альвор заинтересованно взглянул на кейс Стэнтона. – А два особых заказа находятся у Дрейдена, который хотел бы лично продемонстрировать вам свое гостеприимство.
Джон хотел предложить жене остаться возле корабля, но по ее лицу сообразил, что она не согласится.
– Мы принимаем приглашение, – сказал он. Альвор снова улыбнулся и кокетливо коснулся своего модуля указательным пальцем, как обычно это делают женщины.
– Что ж, ваш основной груз уже на подходе. Нам понадобятся коды замков.
– "Лирик" справится, – ответила Джарвеллис. Двое встречавших развернулись, и все четверо зашагали вдоль причала.
– Ах да, ведь у вас на корабле есть ИР, – вспомнил Альвор. – Вы ему доверяете?
– Больше, чем вам.
– Как мило.
– Я умираю.
Дракон заговорил! Кормак находился в своей каюте – лежал на койке и прокручивал полученную информацию. Несомненно, Томалон будет подслушивать, но Яна это не волновало – впрочем, он и не возражал.
– Есть ли способ, чтобы мы могли помочь тебе?
Молчание.
– На корабле находится отличный специалист по внеземным формам жизни и прекрасно оборудованная биологическая лаборатория.
Черт, предложение более чем забавное. Как залечить рану размером в четверть километра? И где взять десять тысяч галлонов унибиотика?
– Почему вы хотите помочь мне?
– Почему бы нет?
– Вы презираете наемных убийц. "Вот оно что… "
– Где остальные два шара?
– Они далеко отсюда.
– Это ты организовал дела с масадианами? Молчание.
– Как долго тебе осталось жить?
– Прежде я должен отомстить.
– Чего же ты тогда ждешь?
– Доставьте меня до места.
Кормак поразмыслил над услышанным.
– Ты потерял способность к межзвездному полету? – Да.
– Почему я должен помогать тебе убивать людей? Молчание.
– Что ты сделаешь, если мы доставим тебя к Масаде?
– Разрушу до основания.
– И какой ущерб ты способен нанести?
– Достаточный.
– Я не могу принять участие в тотальном уничтожении.
– Возмездие!
– Ты повторяешься. Впрочем, твои намерения могут частично совпадать с моими целями.
Молчание.
– Мы можем транспортировать тебя до места. За это ты подвергнешь атаке только орбитальное оборудование. Это мы поддержим. Ты знаешь способности этого крейсера?
– Знаю.
– Тогда подробнее: над населением Масады на геостационарных орбитах висят лазерные батареи. Выведи их из строя – только их. Согласен?
– Согласен. Кормак прервал связь.
– Вы доверяете этому существу? – раздался голос Томалона.
Ян уловил нотку досады.
– Нет. Но если он атакует что-либо еще кроме лазерных батарей, мы можем уничтожить его и получить звание спасителей.
– А после того, как он разрушит батареи?
– Какая разница! Мне мало дела до команды того корабля Масады, но я не могу простить смерти аутлинкеров.
Скеллор поочередно смотрел то на женщину-голема, то на мужчину-человека. Извлекая жизненный опыт своих жертв, их знания и убеждения, все, что могло быть ему полезно, он не мог удержаться от сравнений. Ядро рассудка андроида, который он вскрыл с помощью серии вспомогательных программ, составляли ясные логические построения и строго рассортированные по разделам знания и основанные на опыте обобщения. А в голове Кардаффа господствовала путаница, и многое здесь сразу же подлежало уничтожению. Его жизненный опыт и приобретенные знания слоями накладывались на первобытную животную основу. Тем не менее у убитых многое совпадало. Когда благодаря кварцевой матрице ИР, служившей продолжением его собственного мозга, Скеллор отсортировал все приобретенное, он был слегка разочарован небольшим количеством "сухого остатка". В основном сведения касались "Бритвы Оккама", а также неизвестных ему миров.