– Да, только вряд ли тебе удастся увидеть их, они близко к себе не подпускают и сразу убегают прочь.
Девушка потянулась за бутылкой с водой, но Фетан коснулся ее плеча и вскочил.
– Здесь есть что-то еще!
Он взобрался на камень и жестом позвал ее. Пришлось Эльдине скинуть брезент и последовать за ним.
– Сегодня у нас беспокойная ночь, – предупредил старик, когда она вскарабкалась на камень, безуспешно стараясь не раздавить полусферические раковины моллюсков, и указал в сторону зарослей тростника, откуда они пришли накануне.
Животное стояло на двух длинных и тонких ногах, так что его тело поднималось выше травы. Шея и плоское туловище напоминали стул, ниже шеи находились три пары передних конечностей, сложенных словно для молитвы. Головы как таковой не было; шея сразу переходила в длинный зазубренный и острый клюв. Пока Эльдина разглядывала существо, оно совершило один осторожный шаг, в результате передвинувшись примерно на пять метров. Девушка успела также заметить, что четырехпалые ноги чудовища были снабжены перепонками.
– Героин? – предположила она.
– Ага, еще маленький.
Глядя на героина, Эльдина была готова плакать… и смеяться! Да, ее недавние переживания были ужасны, как ужасны и эти создания, и все же происходившие в ее жизни чудесные перемены не выдерживали никакого сравнения с тем, что ей пришлось испытать на каторге Теократии.
– Спасибо вам.
Фетан понимающе кивнул. Оба еще некоторое время стояли на камне и наблюдали за героином. Тот продвигался вперед, встряхивая клювом в ответ на выкрики габбльдака.
В оставшуюся часть ночи девушка спала лишь урывками. Она то и дело просыпалась от завываний травы, новых реплик габбльдака и снившихся ей кошмаров, в которых героин останавливался прямо над ней и, вертя головой, прикидывал, стоило ему съесть ее или нет. А еще этой ночью она впервые испытала какое-то странное и неопределенное ощущение счастья.
Почувствовав запах гари, Гант понял: что-то не так. Он не знал, приписать ли свои подозрения инстинкту, ведь неизвестно, мог ли инстинкт передаться в процессе воспроизведения его прошлой ипостаси.
– Эйден? Сенто? – позвал он в микрофон браслета, вытаскивая на всякий случай импульсный пистолет.
Стоп! Сейчас он находился в особой зоне, и радиосигнал не мог проникнуть сюда сквозь специально защищенные стены. Установить связь отсюда было возможно только через прямой провод или оптический кабель. Подойдя к одному из телефонов, встроенных в стене, он повторил запрос. Его голос должен был активировать прибор, и по названным именам определялся получатель сигнала. Но ответа не последовало. Брежой попробовал нажать кнопки пульта, но те не работали.
Конечно, следующим логическим ходом было бы выскочить отсюда и вернуться уже с подмогой. Но Гант был в прошлой жизни спаркиндом, а в этой – големом последней конструкции и потому считал, что и в одиночку способен на многое. Он вломился в дверь, перевернулся и встал на ноги. Вокруг никакого движения. Парень возле консоли, похоже, мертв, а второй…
Гант испытал шок, какой у обычных людей мог бы привести к таким последствиям, что пришлось бы менять белье. Голем! Он попробовал установить с ней контакт на том же уровне, как с Сенто и Эйденом – прямая радиосвязь, от мозга к мозгу, – но не получил ответа. Кто-то уничтожил голема. От головы осталось черное месиво, хотя это еще ничего само по себе не значило, поскольку мозг помещался в армированном ящичке в груди. Главное – это полная неподвижность и отсутствие ответа. Развернувшись, Гант выбежал из диспетчерской и направился к ООС1. Он успел сделать всего несколько шагов по коридору, когда выстрел вражеского пистолета подбросил его в воздухе и опрокинул на спину.
– Корабль "Генерал Паттен", который подобрал вас, был полностью разрушен драконом, – сообщил Кормак.
Несмотря на уровень гравитации, равный единице, Апису было нетрудно удержаться на ногах, чему способствовал костюм с наружным скелетом, найденный Эйденом на складе "Оккама". Сейчас от шеи до пят его покрывал толстый серый материал, торчала только непокрытая голова. К костюму прилагался шлем с телефонами, но Апису сказали, что он ему не понадобится, как и капюшон, и видоискатель, который мог подниматься от подбородка и соединяться с капюшоном, и порты для подключения оружия разных систем.
– Да, знаю, – ответил он, глядя прямо в глаза Кормаку.
– Ты был знаком со многими из тех, кто был на борту? – Ян опустился в кресло, очевидно собираясь вести долгий разговор.
Кулант осторожно двинулся к другому креслу и тоже сел. Он был предельно вежлив, но никак не мог понять, чего от него хочет Ян Кормак, герой книги "Дракон в цветке" – той, что повествовала о событиях, предшествовавших предполагаемому самоубийству дракона на Астер Колоре. Ведь он не был похож на человека, готового тратить время на пустые разговоры да еще с подростком-аутлинкером. Сейчас они направлялись в район возможных военных действий и с гигантским умирающим инородным существом на буксире. Неужели этой легендарной личности больше нечем заняться?
– Там были мой вероятный отец Пирсворф и другие, кого я знал по техническому отделу уже несколько месяцев, мои учителя…
– Друзья?
– Все они находились в жилом секторе, а я – в техническом, – ответил Апис.
Кормак обвел глазами комнату и спросил:
– Почему здесь такая гравитация? "Что-то тут не так".
– Я хочу привыкнуть к этому костюму. Я больше не хочу быть беспомощным. Если солдаты…
У него неожиданно перехватило горло.
"Это из-за страха".
В таком костюме он мог бы дать отпор…
– Но ты не был совсем уж беспомощным. Мозг всегда одерживает верх над физической силой.
"Вы наблюдаете за мной. Это проверка".
– Я бы не хотел усугублять твое горе, но мне нужно получить от тебя кое-какие сведения. Я хочу, чтобы ты рассказал мне все.
"Вот оно что… "
– С какого места?
– С самого начала.
Апис долго смотрел на Кормака.
– Это я обнаружил мицелий, – наконец произнес он и был вознагражден: на лице агента ЦСБЗ промелькнуло выражение удивления.
И юноша начал рассказ, часто прерываемый разными вопросами, многие из которых казались ему несущественными. С чего вдруг Кормак хотел досконально знать, где именно и когда – с точностью до минуты – был найден мицелий? Зачем ему технические параметры его прорастания сквозь станцию "Миранда" ? Почему он подробно расспрашивал о словах молитвы масадиан?
Наконец Кормак ушел. Апис чувствовал себя уставшим и расстроенным, но когда добрался до своего гамака с нулевой гравитацией и снова прокрутил в голове недавнюю беседу, то понял, что легендарный агент не упустил из внимания почти ни одной детали. Так или иначе, его подвергли самому настоящему допросу.
Джон Стэнтон медленно тянул свой напиток, потому что, в отличие от Дрейдена, не был привычен к виски с галлюциногенным льдом. Его действие не замедлило сказаться: вокруг экзотических растений уже появилось легкое голубое сияние, а в периферийной части зрения поплыли какие-то тени.
– Чем дольше я слежу за происходящим, тем сильнее симпатизирую сепаратистам, – заметил Дрейден, доставая из ящичка очередную сигарету.
Стэнтон присмотрелся к собеседнику: сейчас тот сидел, задрав ноги на перила балкона, словно пытаясь продемонстрировать свою непринужденность и поверхностное отношение к их разговору. Но ему не удалось произвести соответствующее впечатление. В действительности Дрейдена снедали тревоги, его здоровье было подорвано употреблением наркотиков и постоянным медицинским вмешательством для противодействия их губительному влиянию на организм. Хотя он достиг вершины в "Элизиуме", похоже, ему было непросто там удержаться. Джон отвел от него взгляд и посмотрел вверх на то, что действительно заслуживало внимания: снаружи купола зависли два военных дрона, только что закончившие показательные стрельбы, – все их цели превратились в металлический пар.
Дрейден приложил кончики двух пожелтевших пальцев к своему дорогому модулю, словно ему надо было сосредоточиться, чтобы оперировать им. Один из сегментов купола сдвинулся, образовавшуюся брешь заполнил мерцающий экран. Испуская небольшие языки пламени, дроны приблизились к нему и один за другим проникли под купол, затем зависли над цианидами и плазодермами.