Сквозь стеклянную стенку лифта Патран уже видел потолок пещеры, но лифт продолжал движение вверх – сквозь темную скалу, едва освещенную лампами кабины лифта.
– Могли ли возникнуть какие-то осложнения из-за той глыбы, что вы притащили с собой? – спросил он.
Джарвеллис в ответ покачала головой.
– Она развалилась на куски и сгорела, никто даже и не заметил. Зато нас могли засечь. Тогда понятно, откуда такое оживление.
– Нет, это не вы, – возразила Леллан и постучала пальцем по г. глему. – Оператор Полас только что доложил мне. Насколько я поняла, был взрыв где-то возле батареи EL-41, а может быть, и у сороковой и тридцать девятой. Сейчас развернут большую тарелку и телескоп. – Она вновь прислушалась к наушнику и добавила: – Вот, кажется, еще взорвалась и тридцать восьмая.
Наконец лифт остановился, и за отъехавшей в сторону дверью оказалось помещение, заполненное различным оборудованием. Одну стену здесь целиком занимало окно из затемненного прочного стекла, откуда открывался вид на горы и небеса – очевидно, наблюдательный центр находился внутри горной вершины.
Как только Леллан вышла из лифта, худощавый мужчина (очевидно, Полас) – он сидел у полукруглой панели с несколькими экранами – сразу же жестом подозвал ее. Леллан сняла шлем и направилась к консоли, Торн последовал за ней, осматриваясь по пути: находившиеся здесь люди были поглощены своими приборами и не обращали на посетителей никакого внимания. Удивительно, но здесь даже был проектор, обычно используемый военными, – он демонстрировал голографическую модель системы Масады, но вряд ли это было расположение небесных тел в реальном времени, – но и эта техника впечатляла, если вспомнить о местных условиях.
– Батареи – они взрываются, черт возьми! – сообщил оператор.
– Покажи-ка, – попросила Леллан.
Один из экранов был радиолокационным, поэтому звезды на нем выглядели как черные точки на белом фоне, а Калипсо – как диск. На другом виднелась сетка, третий экран демонстрировал заставку пронзительно-синего цвета. В нижнем ряду экранов периодически вспыхивали ряды каких-то математических символов и таблиц с данными, они менялись в быстром темпе, словно какой-нибудь примитивный ИР пытался провести сверку.
– А что показывает запись? – спросила руководительница подполья.
Полас поморщился.
– Машина не выдала ее, ответив, что введены неверные параметры – наверное, какая-то ошибка. – Он обратился к одной из сотрудниц: – Дейл, тебе не удалось ее исправить?
Женщина, продолжая барабанить по клавиатуре, покачала головой.
– А что остальные батареи? Они тоже исчезли? – продолжала Леллан.
– Данные говорят в пользу этого. Да это было видно невооруженным глазом. – Он указал на огромное окно.
– Ладно, тогда запустим зонд.
– Может быть, просто программы отказали… – предположил Полас.
– Отправляй зонд!
– Зонд? – Торн обернулся к Джарвеллис и вопросительно уставился на нее.
– Мы привезли его в прошлый раз, – ответила она.
– Разве его запуск не засекут?
– Зонд небольшой, для запуска не требуется большой мощности ракеты.
Оператор положил на колени клавиатуру – в отличие от других на ней были преимущественно клавиши, а не кнопки и трекболы – и набрал нужную последовательность команд. Изображение на радиоэкране изменилось, теперь оно напоминало вид из окна, а затем задрожало: из шахты в небо устремилась ракета.
– Мне удалось исправить! – крикнула Дейл, пока все наблюдали запуск зонда.
Девушка протянула Поласу диск, он вставил его в дисковод одной из самых старинных на вид панелей, бегло прошелся пальцами по кнопкам, глядя на сетку на экране, потом нажал еще одну и удовлетворенно откинулся на спинку кресла.
– Надо подождать минуту.
На экране появилась дуга спутниковой лазерной батареи, которую Торн мог видеть с борта "Лирика-И", только здесь был представлен вид снизу и сопла лазерных пушек хорошо различались. Несколько долгих секунд все смотрели на экран, затем Полас потянулся к консоли и стукнул пальцем по малому экрану с бегущими строчками символов.
– Вот почему нам не удается поймать сигнал. Наша система не может попасть в подпространство, в этом и состоит проблема, – сказал он.
– Подпространство? – уточнила Леллан. – Но теократы не в состоянии совершить скачок туда так близко от планеты… Тогда в чем же дело?
Позади лазерной батареи на экране показался какой-то огромный объект, зловещая тень приближалась к спутнику. Сбоку экрана от гиганта вниз падал какой-то черный предмет. Потом экран на мгновение побелел. Когда картинка вернулась, батарея уже разлеталась на обломки в огненном облаке. Тем временем исполинская тень понеслась дальше.
– Что там происходит, черт побери? – воскликнула Леллан.
Оператор прикрыл рот ладонью, словно не осмеливаясь высказать свое предположение.
– Одно имя мне удалось поймать в эфире. Сообщение со станции… Бегемот…
– Вот вам и разгадка, – произнес Торн. Все взглянули на него. – Это дракон. Думаю, что дела здесь принимают неожиданный оборот – и это только начало.
Благодаря разветвлению джайнструктур по всему кораблю Скеллор постепенно справился с паникой и страхом. Двое из членов его команды еще не окончательно расстались со своей человеческой сущностью, они еще были способны испытывать страдания и время от времени всхлипывали – то были Афран и мужчина, управлявший подпространственными двигателями. Скеллор вынудил их притихнуть и принялся размышлять о возможных причинах появившихся осложнений. Наконец он определил их и бросил злобный взгляд в сторону трупа Томалона. Да, он поторопился с убийством капитана, ведь тот причинил ущерб ничуть не меньший, чем проклятый агент Кормак, и потому заслуживал не менее жестокого наказания.
Опять нарушения в системе! Скеллор обнаружил их через сепаратиста, который сейчас отвечал за энергетические поля и полевые генераторы "Бритвы Оккама". Всего на корабле насчитывалось восемьдесят четыре отдельных генератора полей, защищавших судно от жесткого космического излучения, вооруженного нападения и, что чрезвычайно важно, от разрушительного действия подпространства на мозг. Последнее явление пока еще не было окончательно изучено, во всяком случае оно оставалось недоступно пониманию человека.
Специальные экраны, созданные благодаря развитию рансибельных технологий, должны были образовать поле сразу же после скачка в подпространство. Затем они периодически включались и выключались, и как раз в моменты их отключений подпространственные двигатели перемещали корабль. Однако система давала сбой: корабль нырнул в подпространство без включения полей, а спустя несколько минут пришлось вывести его из подпространства, потому что поля включились и работали несогласованно с двигателями. Все генераторы полей были прочно связаны друг с другом, и каждым управлял либо интеллект подчиненного уровня, либо несложная компьютерная программа.
– Мерзавец! – Скеллор покосился на тело Томалона.
С усилиями, от которых в уголках его глаз выступила кровь, он вызвал рост джайнструктур из стены позади трупа. Обхватив тело капитана за шею, волокна подняли его вертикально и прислонили к стене. Прозондировав тело, Скеллор не нашел внутри живых клеток. Капитан умер не от выстрелов – его мозг сгорел подобно всем программам на корабле, и это не сулило ничего хорошего.
Скеллор закрыл глаза, поднявшаяся в нем волна бешенства уже захлестывала человеческую часть его новой натуры и почти выходила из-под контроля. Он открыл глаза и сосредоточился на человеке – или уже инструменте, – который по его воле управлял полями корабля. Тело мужчины задрожало в сетях джайнсплетений, он закричал, когда жгуты полностью окружили и скрыли его. Кости человека захрустели, затем крики стихли. Видимые участки его тела скукожились и стали серыми. Оно уменьшилось в объеме – все его соки стали… пищей для ученого-параноика.
Кое-как справившись с приступом злобы, Скеллор заставил себя вернуться к оценке сложившейся ситуации. Совершенное им только что убийство было малозначительно, ведь жертва почти ничем не отличалась от животного, а крики можно было объяснить автономными бессознательными реакциями на физиологическом уровне. Теперь Скеллор вполне был способен создавать замену любому члену его команды, уничтоженному им по какой-либо причине. Он взглянул на Афран – девушка смотрела на него полными ужаса глазами, очевидно сознавая опасность ее нынешнего положения. Скеллор отвернулся, опасаясь вновь поднявшегося в нем желания убивать, и обратил внимание на показания приборов. Ему все труднее было определять, поступала ли информация извне, от членов команды или от его собственных рецепторов, так как теперь это представляло собой один сплошной поток. Проверив навигационные данные, он обнаружил, что поблизости находилась планетная система, до которой можно добраться подпространственным скачком длительностью в считанные минуты. Там он получит все необходимое – энергию звезды, астероидный материал для того, чтобы полностью взять под контроль "Бритву Оккама" и нарастить свою мощь.