Там… какое-то движение…
Насколько он помнил услышанные в детстве рассказы, силуройны строго придерживались своей охотничьей территории, так что вряд ли это был другой зверь. Но по звуку можно было понять, что габариты передвигавшегося животного намного превосходили размеры силуройна. Следующий, похожий на ржание звук привел Абериля в трепет.
Упаси Господи…
Длинное тяжелое тело со свистом двигалось сквозь траву по проваливавшейся под его тяжестью вязкой почве. Абериль, задыхаясь, ускорил шаг, этот звук был знаком ему: кто из верхушки Теократии не видел голографических записей того, как казнили пленных мятежников, оставляя их в предгорьях в качестве приманки для хищника? Но ведь это же смешно – худеры не заходят так далеко на равнину…
Шум нарастал, Абериль обернулся и увидел, как сегментированное тело животного неслось со скоростью поезда. Казалось, монстр промчался мимо, но, судя по звукам, хищник разворачивался на ходу.
Бежать! Еще можно добраться до какого-нибудь катера… найти хоть что-то… спастись. Сзади… оно преследует его. Абериль выпустил автоматную очередь в чудовище, развернулся и снова побежал. В груди что-то хрустело, стало трудно дышать. Он рухнул на колени, бок пронзила острая боль, в глазах потемнело.
Над ним нависла тень, Абериль выпустил в нее весь магазин и потянулся за запасным. Он знал, что спастись от мучительной смерти можно только одним способом – застрелиться. Но никак не мог поверить, что все это с ним происходило наяву, и выпустил последнюю очередь во мрак. Бесполезно.
Абериль протер глаза, чтобы увидеть над собой огромную круглую пасть с рядами мандибул, сверкавших подобно хирургическим инструментам из стали и стекла, и целое созвездие красных глаз.
– Нет… – успел выдохнуть он, и худер схватил его.
Хитиновые щитки и гасили, и отражали эхом его крики, когда монстр принялся методично смаковать свою добычу.
Кормак поднял руку, и сюрикен без колебаний возвратился в футляр – очевидно, он уже пресытился кровью. Услышав какое-то движение сзади, агент обернулся и увидел двух солдат, те вышли из укрытия и нацелили на него автоматы. После выстрела из ружья один из них упал с дыркой во лбу. Гант успел нанести удар другому, и тот сначала взлетел на два метра в воздух, а потом рухнул на землю. Опираясь на одну руку, солдат встал и стряхнул кровь с пальцев. Ужасно, просто отвратительно! Но Кормак не был вполне уверен, можно ли считать этих солдат действительно живыми или они уже представляли собой ходячих мертвецов.
Однако большая часть кровавой работы выпала отнюдь не на долю Кормака и его друзей. Дракониды бросались прямо на дула автоматов, пули пробивали многих из них навылет, но эти существа с мощным телосложением были гораздо выносливее людей. Ян видел, как один из них продолжал сражаться даже после того, как ему оторвало обе руки. Своей массой этот драконид еще успел сломать шеи трем солдатам, пока автоматная очередь не разорвала его туловище пополам.
– Вперед! – крикнул Кормак.
Мейка упрямилась. Ей все время хотелось задержаться возле раненых драконидов, и было непонятно, стремилась ли она помочь им или же взять образцы их тканей. Гант и Торн держались по обе стороны от него, а Фетан носился в гуще драконидов и так же вымазался в крови, как и они.
В воздухе висел непрекращающийся треск автоматов, но криков погибавших солдат слышно не было. Не исключено, что эти индивидуумы с выгоревшими мозгами просто не ощущали боли.
Справа вдруг загудел электродвигатель…
Кормак тут же запустил сюрикен, и звезда зависла в двух метрах перед ним; он уже держал пальцы на панели управления, чтобы выбрать какой-нибудь из смертоносных пунктов меню.
– Пора ехать! – крикнул Фетан.
Старик сидел за рулем автомобиля, который только что угнал. Кровь на водительском сиденье была еще свежей. Все, кроме Ганта – самого проворного бегуна, – сели в машину, и Фетан повернул ее по направлению к горам, маячившим в дымке на горизонте. Впереди уже садился газовый гигант.
– Проверьте это, – приказал Кормак Торну: сзади автомобиля был закреплен гранатомет. Патран направился к нему мимо Мейки, расположившейся прямо на металлическом полу. Заметив, как она снова достала свой лэптоп, Ян произнес:
– Ни пожар, ни наводнение не способны отвлечь вас от исследований дракона и драконидов.
– Но еще столько предстоит узнать о них!..
– И что вам удалось установить сегодня?
– Многое в строении тела становится понятно при вскрытии. Шрам асексуален, но его собратья – нет.
– Интересно, чувствует ли он себя из-за этого ущемленным? – усмехнулся Кормак.
– Думаю, вы слишком узко смотрите на проблему. Сексуальность – это не только социальное проявление или физическое удовольствие.
– Тогда просветите меня.
– Дело в том, что мы столкнулись не просто с биологическими конструкциями. Самоопределяющиеся существа, способные к воспроизводству, – чем не раса?
– Прекрасно… Фетан, нельзя ли прибавить скорости?
– Черт, я делаю все, что могу! – ответил киборг. Машина неслась на пределе, и от тряски Ян был вынужден присесть на пол.
– Вообще-то я не вижу особой разницы между искусственными органическими конструкциями и расами естественного происхождения, – продолжил он научную дискуссию, – но мне интересно, как к этому отнесется ИР Службы безопасности.
– "Вы позволите мне жить", – процитировала Мейка и дракона, и его отпрыска.
– А вы по-прежнему стесняетесь задать прямой вопрос, даже очень важный? Я ничего не обещал. Впрочем, мое мнение несущественно, поскольку вовсе не я буду принимать решение.
Мейка уже собиралась дать ему отповедь, как вдруг ее отвлекли лихорадочные действия Торна. Все обернулись, когда он зарядил гранатомет, развернул его и прицелился куда-то вверх.
В это мгновение над машиной мелькнули две тени.
"Бритва Оккама" отражала последние лучи заходящего солнца, и еще долго после заката золотистый корпус корабля отчетливо виднелся в вечернем небе. Леллан с содроганием рассматривала эту махину в бинокль. Внизу разворачивалась настоящая бойня, и зависший над ней корабль напоминал демона, который, согласно религиозной догме Теократии, был главным распорядителем в одном из кругов ада. Опустив бинокль, Леллан еще раз пригляделась к похожим на ходячие трупы солдатам, сражавшимся с ящероподобными существами, в свою очередь тоже смахивавшими на исчадия ада. Тела тех и других, втоптанные в жирную грязь и смятую растительность, устилали целые участки равнины. Магазины автоматов уже были опустошены, и шел рукопашный бой. Точнее, одни сражались голыми руками, а другие – когтями и зубами.
– Вот ты отозвала нашу армию. А с кем теперь прикажешь нам сражаться? – спросил Карл, разворачивая аэрофан к валу возле поселка.
Леллан обернулась к третьему, кто сейчас летел с ними на аэрофане, – пленному солдату Теократии Састолу:
– Кто, по-вашему, теперь наш враг?
– Я уже не знаю, – ответил тот. – Может, они?
Поскольку его запястья были привязаны к перекладине, он кивком указал на пару геройнов, бродивших справа по курсу среди тростника. Один из них склонился к земле и схватил что-то – по виду барахтавшаяся в воздухе жертва очень напоминала солдата. Героин выгнул длинную шею назад и развернул человека в клюве так, чтобы он принял правильную позицию – головой вниз. В следующее мгновение чудовище проглотило его целиком.
– Господи… – вздохнул Састол.
Пока добыча в конвульсиях медленно продвигалась вниз по длинной глотке от клюва к желудку, героин в компании собрата уже шагал дальше в поисках новой жертвы. Леллан хотела было прикончить чудовище, но что толку в том, что его желудок будет вскрыт? Солдаты Теократии теперь мало чем отличались от автоматов. Со слов Састола Леллан знала, что они практически лишились собственного рассудка и подчинялись некой программе.
Карл приземлил аэрофан на валу, где Бекль с Урисом сейчас как раз пытались завести другой такой же летательный аппарат. Леллан заметила, что на шлеме, прикрепленном к ее поясу, загорелась лампочка. Поднеся наушник к уху, она спросила:
– В чем дело?
– Мы определили местоположение Яна Кормака и его спутников. Ваши инструкции?