Соображений было множество, но Симмонс отверг их одно за другим.
- Создадим акционерное общество "Строительство и эксплуатация хлопкоочистительных заводов. Дюммель и компания".
- Это кто же такие? - угрюмо осведомился немец.
- Дюммель - это вы, а компания - я и моя супруга. Или такая компания вас уже не устраивает?
Зигфрид обалдело заморгал поросячьими ресницами.
- Вот вам мои документы, Зигфрид. А это, - он насмешливо подмигнул, - высочайшее разрешение и рекомендательные письма. Полистайте на досуге. Если чегото там не хватает, - ваш покорный слуга. Только намекните, из-под земли достану.
"Этот достанет! - с восхищением и каким-то мистическим трепетом думал Дюммель, удаляясь в свою комнату с бумагами под мышкой. - Нет, старина Зигфрид, если кому и повезло, то этот человек - ты!"
Ознакомившись с содержанием бумаг, он изумился еще больше: составленные по всей форме - одни в Санкт-Петербурге, другие в Ташкенте, - все они были датированы одним и тем же - позавчерашним днем. Даже с помощью воздушного шара Монгольфье Симмонс не мог за это время покрыть такое расстояние, да еще вернуться в Хивинское ханство. Чем дольше Дюммель ломал голову над этой загадкой, тем больше запутывался. Глаза лезли на лоб, и седые прядки давно не стриженных волос торчком становились вокруг широкой проплешины.
И вдруг Дюммеля осенило. "Фикция! И как он сразу не догадался? Обыкновенная фальшивка, другого и объяснения быть не может! Однако каков ловкач, а?"
Дюммель на мгновенье представил себе улыбающееся лицо Симмонса. "Вот это авантюрист! Здешние, - Дюммель презрительно фыркнул, - мелкота по сравнению с ним! Карманники!"
Он еще раз внимательно просмотрел бумаги и окончательно уверился, что имеет дело с авантюристом высочайшего класса. Документы - комар носа не подточит: гербовая бумага; печати, подписи - все настоящее. Одного не учел Симмонс: сунься сейчас с этими бумагами в любую контору, - тотчас заподозрят неладное.
"Старина Зигфрид не так уж прост! - подумал он со злорадным удовлетворением. - Старина Зигфрид сразу тебя раскусил, голубчик!"
Симмонс, к которому он сунулся после обеда, вначале досадливо морщился, слушая его, потом задумчиво почесал в затылке и вдруг весело расхохотался:
- А вы молодчина, Зигфрид! Ей-богу, молодчина! Пожалуй, недельку-другую следует обождать. Ну, а что бумаги в один и тот же день подписаны, так это же здорово! Пусть знают, какая у нас фирма солидная. Что вы на это скажете, барон?
Барон не возражал. Барона интересовало кое-что другое, но спрашивать язык не поворачивался. Симмонс словно прочел его мысли:
- Барон! Уж не думаете ли вы, что бумаги фиктивные?
Дюммель хмыкнул и пожал плечами.
- Барон! - укоризненно покачал головой Симмонс. - Право же, я был о вас лучшего мнения! Ну так зарубите себе на носу: с первой же почтой поступит официальное подтверждение. Что же касается банка, то они уже получили его по телеграфу. Не исключено, что завтра пришлют за вами рассыльного. Они в таких случаях не тянут - дело-то миллионами пахнет. Так что готовьте парадный мундир, господин поверенный.
Ни одному слову шефа не поверил Дюммель. И зря: утром следующего дня мальчишка-рассыльный вручил ему официальное приглашение посетить управляющего банком по делу, "представляющему обоюдный интерес". Ошарашенный немец только руками развел.
Не прошло и недели, как слух о новом акционерном обществе прокатился по всему Хивинскому ханству. О нем заговорили в правлениях банков, конторах, купеческом собрании, в казино, судачили в лавках и магазинах, поговаривали на заводах. Говорили с удивлением и завистью, со скептической улыбочкой, с опасением и злобой. Шепотом передавали, будто хивинский хан Мухаммадрахим назначил Дюммелю день аудиенции.
Ведолага-немец, над которым еще вчера потешались все, кому ни лень, на глазах становился фигурой, и было в этом что-то неожиданное, непонятное и потому пугающее.
Симмонс оставался в тени. Во всяком случле жжому не приходило в голову провести параллель между появлением в Ново-Ургенче четы иностранцем и головокружительным взлетом Зигфрида Дюммеля.
- Не пойму, на черта вам акционеры?
Симмонс прохаживался взад-вперед по свежепобеленному сыроватому кабинету Дюммеля, оборудованному в одной из комнат бывшей гостиницы. "Бывшей" потому, что старую вывеску вот уже несколько дней как выкинули на свалку, а вместо нее на оштукатуренном фасаде повесили другую, черную с золотом: "Дюммель и компания. Строительство и эксплуатация хлопкоочистительных заводов".
- Что у вас - денег мало? Или банк в кредитах отказывает?
- Акционерное общество без акционеров? - Дюммель надул толстые сизые от ежедневного бритья щеки. От Дюммеля пахло дорогим одеколоном. Дюммель выглядел весьма внушительно за огромным письменным столом темного дерева. Сдержанных расцветок текинский ковер на полу. Бюро и плоский, во всю стену книжный шкаф темного дерева, окрашенный в тот же цвет массивный несгораемый шкаф. "Есть вкус у стервеца!" - заключил Симмонс, оглядев кабинет.
- Нельзя без акционеров, говорите? Ну что же, воля ваша. Только не увлекайтесь, Зигфрид. Смотрите, с кем имеете дело.
- Можете на меня положиться, шеф.
- Вот как? "Шеф!" - Симмонс хмыкнул. - Что-то новенькое. Откуда у вас этот полицейский жаргон, хотел бы я знать?
Дюммель смущенно отвел взгляд.
- Я думал...
- Он думал! Вы только взгляните на него! Он думал, видите ли!
Симмонс был явно не в духе, и Дюммель счел за благо прикусить язык.
- О чем, позвольте полюбопытствовать? О каких мировых проблемах? Или о судьбе того интендантишки, что вас облапошил?
Дюммель сидел, низко опустив лицо, одна малиновая плешь поблескивала. Симмонс глянул на эту плешь и вдруг смешливо фыркнул. Гнев как рукой сняло. Заговорил уже проще, дружелюбнее:
- Вот что, Зигфрид. Учтите, я вас насквозь вижу. Так что бросьте темнить. Со мной не пройдет.
- Простите, сударь.
- То-то. А теперь к делу. Даю вам неделю сроку. Максимум две. Подыщите нужных людей. Какое у нас сегодня число?
- Двадцать первое мая.
- Пятого июня положите на этот стол проект строительства железной дороги.
- Чего-о? - привстал с места Дюммель.
- Вы что - оглохли? Узкоколейной железной дороги Ново-Ургенч - Чалыш.
- Но...
- Никаких "но". Заводы строить думаете?
- Так я...
- Думаете, спрашиваю?
- Думаю.
- Плохо думаете, Зигфрид. До каких пор я вам буду подсказывать? Строительные материалы, оборудование, всякая прочая канитель прибудет по Амударье. Так?
- Так.
- А от пристани? Пятнадцать верст, как ни говори.
- На арбах, на каюках по Шахабаду.
- Чушь. По железной дороге, любезнейший. Прямым сообщением до самого места назначения.
- К каждому заводу - железнодорожную ветку?
- Именно, дорогой барон. К каждому заводу. А когда закончите строительство, по этим же рельсам повезете обратно тюки с хлопком, семена, масло. Ну чего вы на меня уставились?
- Господин Симмонс, вы - гений. Позвольте засвидетельствовать.
- Бросьте. Могли бы и сами догадаться. А то "я думал, я думал...". Кстати, когда вам хан рандеву назначил?
- Десятого июня.
- Вот и отлично. Подсуньте ему проектец. Пусть раскошелится на строительство. У российского императора денег на это дело не выпросишь. Ну и последнее. Мы с мадам Симмонс уедем на несколько дней. Ключи от комнат забираем с собой. Вздумаете совать нос, - на себя пеняйте!
- Помилуйте, господин Симмонс!
- Бросьте, милейший. Я вас насквозь вижу. Хотите, скажу, чем вы завтра без меня заниматься будете?
- Боже упаси!
- Не хотите, не надо. А насчет комнат зарубите на носу: чтобы ни одна живая душа близко не подходила.
- Запомню, господин Симмонс. Далеко едете, осмелюсь спросить?