Разложили первую партию закусок по тарелкам, налили какого-то вина. За девушкой ухаживал рядом сидящий Леднев. Элора отвечала ему мягкой улыбкой. Сергей старался на них не смотреть.
— Ну, первое слово, как и полагается, за капитаном, — сказал разговорчивый Леднев, закрывая пробкой бутылку и ставя ее на место.
Сазонов, откашлявшись, взял свой бокал (посуда тоже из шестого отсека), приподнимаясь.
— Я не буду говорить долгих и цветастых фраз, — начал он. — Думаю, что все со мной согласятся, если первый тост мы выпьем за женщин.
— Полностью поддерживаю, — зашумел Леднев, протягивая свой бокал Элоре.
Девушка, мягко улыбаясь, чокнулась с бокалами Евгения и командира и выжидательно глянула на Сергея. Он смутился еще больше и неловко протянул свой, зачем-то при этом привстав.
Выпили. Молча закусили — болтовня Леднева воспринималась ими по старой привычке скорее как фоновый шум.
Элора молчала. Сергей уткнулся в тарелку и, ожесточенно ковыряя вилкой, ругал себя, — Что это с тобой? Заболел? Это надо же так раскиснуть. Не сиди дурак дураком, спроси ее о чем-нибудь. А о чем? Ну, например, как ей наша еда…
Он тихо кашлянул и, не поднимая глаз, собрался было сказать, но тут его перебил Леднев.
— Что-то пауза у нас затянулась. Я предлагаю по второй.
— Нет возражений, — развел руками Сазонов.
Сергей хмуро переставил свою рюмку, чтобы Женьке удобнее было наливать.
— Второй тост… — начал Леднев, привставая…
— Подожди, — решительно перебил его Сергей, — Я предлагаю дать слово нашей гостье.
— Пожалуйста, — пожал плечами Леднев и сел.
Девушка внимательно посмотрела на Сергея, и на этот раз он выдержал ее взгляд. Поднялась, не смотря на тихую реплику Леднева — можно и сидя.
— Я, в общем, рада, — начала она в полной тишине, — что оказалась у вас на корабле. Приятно ощущать вашу заботу и гостеприимство. Вы все очень симпатичные люди и я сильно надеюсь, что когда-нибудь мы вот также дружно все вместе соберемся у меня, где уже я смогу показать вам свое гостеприимство, — закончила она путано.
Стало тихо и жутко — как в могиле. Мужчины неловко чокнулись, молча выпили и сели.
Сергей поковырялся вилкой в полупустой тарелке думая уже о другом Она такая же бедолага, как и мы, и даже еще хуже. Мужики ей ничего не сказали. А каково ей будет узнать правду? Ведь для нее время между укладыванием в саркофаг и пробуждением — один миг, все эти милые и родные лица все еще находятся где-то рядом, в двух шагах, Земля зеленая и шумная… Хотя, наверное, она сама все расскажет.
— Ну как вам наша еда? — спросил он, отложив вилку.
Элора подняла свои большие глаза.
— Спасибо, очень вкусно, — ответила она без улыбки и тоже отложила вилку. — Будете у меня в гостях, я вас угощу не менее вкусно.
Все промолчали, и даже Леднев не сказал что-либо вроде — ловим вас на слове.
— Извините, — нарушила она тишину. — Сейчас какое число?
— 22 июня, — ответил машинально Леднев и, поймав взгляд Сазонова и Сергея, замолчал.
— А вы не помните, когда вы легли на обследование? — перехватил инициативу Сазонов.
— 29 апреля, — слегка удивленно ответила она.
— А год?
Теперь уже в ее глазах появилась тревога.
— 2152.
— Через сто три года, — выдохнул Леднев. (Они подлетели к Плутону 22 июня 2049 года).
Она выжидательно обвела стол.
— Ну и как там? — попытался разрядить обстановку Сергей. — Освоили вторую планету у Арктура?
— У Арктура не было никаких поселений. Мы не летали дальше Плутона.
— Оба-на, — подскочил Леднев, обалдев — у Арктура у родственников гостила его семья.
— Извините, Элора, — кашлянув, вмешался Сазонов.
— Да? — вежливо и полувопросительно повернулась она.
— Скажите, если не секрет, вам Сергей кого-то напоминает? Когда он вошел в кают-компанию, вы его как-то назвали, — напомнил он.
— Да, действительно, — подтвердил Леднев, чувствуя что они еще морально не готовы к объяснениям.
Она кивнула, еще раз серьезно посмотрев на Сергея. — Очень похож на одного человека. Я не сразу разобралась, в чем отличие.
— Бывает, — согласился Женька. — У меня вот тоже недавно случай был, у Альдебарана…
— Извините, — перебила девушка (ну прямо сплошные извинения за столом!). — Вы мне ничего не сказали про текущий год, про число 103, совершенно непонятно про Арктур и звезды. У меня такое ощущение, что вы что-то недоговариваете, скрываете, разыгрывая меня таким образом. Давайте не будем играть в прятки…
— Вы правы, давайте, — ответил Сазонов.
Дальше было что-то страшное. Выяснилось, что их истории после 1896 года не совпадают совсем, что тут все было совсем по-другому, что она легла в саркофаг на плановое медицинское обследование, которое должно было идти не больше получаса, что Земля тогда была действительно зеленой и цветущей и ничего ей не угрожало.
Их рассказ явился для нее сильным ударом. Она замкнулась, не желая ни во что верить, и командир отвел ее в ближайшую каюту.
— Серж, — сказал он, вернувшись, — ближайшая, как известно, твоя.
— Ничего страшного, — махнул он рукой. — Только зря мы оставили ее одну. Так, наверное, тяжелее переживается.
— Нет. Лучше ей в одиночку переварить все это. Тут мы ничем не поможем.
Сергей пожал плечами, оставаясь при своем мнении.
— Ну что будем делать, мужики? — спросил Леднев, подавая бокалы со спиртом — бутылки с вином он отодвинул в сторону.
— Ты о чем? — поинтересовался Сазонов.
Они чокнулись. За нас — сказал Сергей. За возвращение — добавил командир. Выпили.
— Каковы дальнейшие наши действия? — уточнил Леднев, закусив.
— Если ты о девушке, то я думаю, Серж переберется ко мне. А если о космосе — то тут все ясно — курс один — к Земле.
— А дальше?
— А дальше будет видно.
— Но ведь 13 тысяч лет!..
— Ну что теперь, — развел руками Сазонов. — Ну не повезло. Не пороть же горячку. Времени у нас теперь много.
Сергей нерешительно остановился на пороге своей каюты. Нужно было заглянуть в пару справочников. Осторожно постучал. Тихо.
— Этого мы не учли, — сказал, проходящий мимо Сазонов. — Но не ждать же. Заходи.
Сергей вошел, стараясь не шуметь. Не включая основной свет, на ощупь нашел нужные книжки.
— Сергей, — вдруг тихо позвала она.
Он вздрогнул от ее голоса и обернулся. Девушка, еле различимая в свете ночника, лежала прямо и неподвижно, вытянувшись в струнку, и у Сергея создалось неприятное ощущение, что это произнесла совсем не она, а кто-то другой.
— Да?
— Присядьте, пожалуйста.
Он осторожно присел на край кровати.
— Слушаю вас?
— Вы меня совсем не помните? — спросила она, пристально глядя на Сергея.
— Не-ет, — удивленно протянул он. — А мы с вами разве встречались?
Она подумала немного, потом отрицательно покачала головой.
— Вы извините. И забудьте. Больно уж вы похожи.
Сергею неловко было расспрашивать, кто он, да что значил в ее жизни.
— Вы спите, — сказал он, вставая. — Вам надо отдохнуть.
Она проспала 20 часов и появилась в рубке неожиданно, бледная и похудевшая.
На Земле
— Давай, принимай дежурство, — устало потянулся в кресле Женька. Так все надоело, сил нет.
— Что же ты, ослаб то, — поинтересовался Сергей, сверяя показания приборов. — Часы то вроде не самые тяжелые?
— Кто его знает. Старость, наверное.
Сергей сел в освободившееся, еще теплое кресло, отметил заступление на вахту в бортовом журнале.
— Все нормально. Иди, старик, отдыхай.
— Да уж не без этого, — согласился Леднев, покидая рубку.
Сергей еще раз, уже спокойней и внимательнее, оглядел панели управления, датчики и экраны. Одно дело, когда ты принимаешь вахту, и совсем другое, когда ты остаешься один. Тебе с этим работать долгих 8 часов.