Лидер этой цепочки, судя по всему, ничего не подозревал. Перейдя пустынную площадь, он подошел к телефонной будке на углу, вошел туда и начал набирать номер. Брансон остановился так, чтобы на него падала тень от стены, и прислонился к холодному кирпичу. Его преследователь сделал вид, что кого-то поджидает, а замыкающая шествие машина притормозила у тротуара.
Человек в телефонной будке дождался соединения и сказал в трубку:
— Косси, я на Десятой улице. За мной следят. Да, разрази меня гром! Этот парень настолько зеленый, что над ним словно мигает сигнальный огонь и вовсю воет сирена. Что? Хорошо. Я приведу его к Сэмми.
Выйдя из будки, он даже не взглянул в ту сторону, где в тени прятался Брансон, а по-деловому двинулся дальше. Брансон дал ему немного удалиться и последовал в том же направлении. То же самое сделала и машина.
Через полминуты она достигла телефонной будки и остановилась. Из автомобиля вылез человек, набрал специальный номер, о чем-то быстро переговорил, затем позвонил в другое место и вернулся к машине.
— Этот парень хорош. Надеюсь, он останется цел до конца представления.
— Что нового на связи?
— Они уже выяснили, кому был звонок.
Машина тронулась дальше. Ведущий цепочки был уже невидим, но это ничего не значило: человек, который шел за Брансоном, указывал путь.
Когда машина проехала еще несколько боковых улочек, человек, следовавший за Брансоном, вышел из тени и остановил машину. Он что-то прошептал сидящим в ней и указал на большое здание из серого камня, возвышавшееся чуть впереди по правой стороне улицы. Когда он отошел от машины, шофер наклонился вперед, сунул руку под приборную доску, достал оттуда микрофон, включил радиостанцию и что-то передал в эфир. Где-то в городе еще две полные пассажиров машины развернулись и направилась к этому месту.
Так, ни разу не оглянувшись, человек из бильярдной резко повернул направо, поднялся на высокое крыльцо и вошел здание из серого камня. Его фигура растворилась в темноте парадной, дверь которой осталась открытой.
Все еще прижимаясь к стене на противоположной стороне улицы, Брансон осторожно продвигался вперед. Он прошел мимо серого здания, остановился на ближайшем углу и попытался оценить ситуацию. Выбор был невелик. У него оставалось два варианта действий: либо зайти в дом, либо оставаться на улице. Во втором случае ему надо было приготовиться проторчать здесь всю ночь, до тех пор пока этот парень не выйдет вновь и не выведет его на других участников. А без этих участников все догадки Брансона даже при официальном рассмотрении дела останутся не более чем догадками и предположениями. Слишком уж фантастично выглядело это дело.
Конечно, наблюдение за определенным домом или квартирой было работой, куда более подходящей для полиции или частного детективного агентства. У него в кармане лежали два адреса таких агентств. Но при данных обстоятельствах от них было мало пользы — так же, как и полиция, детективы просто не будут знать, за кем надо наблюдать. Брансон мог дать словесные описания подозреваемых, но после неудачи с транспортными компаниями он не очень-то доверял словесным портретам. То есть узнать этих людей в лицо был способен только сам Брансон. Таким образом, лишь он мог довести это дело до конца.
Для того чтобы околачиваться здесь всю ночь, надо было иметь большой запас терпения. У него хватало терпения для решения научных задач, но терпение проторчать всю ночь на улице было несколько иного свойства. Кроме того, сегодня вечером он обнаружил безусловную связь между подозреваемыми: он следил за бильярдной в надежде выследить одного человека, а выследил совсем другого. Значит, по крайней мере, двое из подозреваемых часто бывают в одном и том же месте.
Но здесь, в этом каменном убежище, может быть и третий член этой банды. А может, их вообще тут пять или шесть. Собравшись вместе, они замышляют новые преступления и смеются, потягивая пиво. Да, они хихикают, потому что где-то лучшие люди прячутся от воображаемых трупов.
Брансон почувствовал, как в нем наливается гнев, и понял, что прямо сейчас войдет туда и испытает свою судьбу. В первый раз за всю свою жизнь он пожалел, что у него нет оружия. Хотя вообще-то оружие не было таким необходимым. Если уж гостиничные воришки могут проникать в комнаты и обшаривать у спящих людей карманы, то уж он наверняка сумеет проскользнуть в это логово, узнать что-нибудь полезное и исчезнуть оттуда невредимым.
Во всяком случае, поднявшись наверх, он узнает имена хозяев квартиры, которые наверняка написаны на дверных табличках. Если среди них окажется фамилия Коставик, то этого будет достаточно, чтобы выскочить из подъезда и позвонить в полицию. А затем уже можно будет ворваться в квартиру и до приезда полиции затеять там драку.
Брансон вернулся к серому зданию, поднялся на крыльцо, вошел в дверь и оказался в длинном узком коридоре, слабо освещенном одной лампочкой. Коридор заканчивался узкой лестницей с маленьким лифтом сбоку. Сюда выходили двери четырех квартир. На этаже было тихо, как будто здесь никто не жил, а вот сверху доносились приглушенные звуки радио, играющего «Марш Радецкого». Весь подъезд было грязным, с облупившейся штукатуркой, поцарапанными дверями и ободранными перилами.
Как можно тише он переходил от двери к двери и читал имена хозяев квартир. При слабом свете лампочки ему приходилось почти водить носом по табличкам. На одной из табличек надпись была особенно витиеватой. Брансон смог только прочитать «Сэмюэль…», как вдруг дверь квартиры резко открылась. Одновременно сильный удар по затылку отправил его вперед.
Эта двойная неожиданность оказалась настолько ошеломляющей, что он потерял равновесие и, влетев в квартиру, пробороздил носом ковер. За спиной послышался стук захлопнувшейся двери. Это была заранее рассчитанная ловушка — и мысль об этом успела мелькнуть у него в голове еще в момент падения. Увы, противник все-таки сумел его обыграть. Надо было срочно выворачиваться и что-то быстро делать.
Таким образом, ударившись о ковер, он попытался сгруппироваться и быстро перекатиться вперед — прямо навстречу паре здоровенных ног. Оказавшись рядом с ними, Брансон обхватил их в районе коленей и изо всех сил дернул. Квартира содрогнулась, когда его противник рухнул на пол. Им оказался Косси.
Одновременно кто-то склонился над Брансоном, пытаясь его схватить, но падение Косси помешало это сделать. Человек выругался и попытался подобраться с другого края, однако в этот самый момент здоровенный сапог отчаянно дергавшегося Косси попал ему прямо по коленной чашечке. Человек еще раз грязно выругался и выронил из рук нечто металлическое.
У Косси были все основания двигать конечностями. Когда его голова коснулась ковра, Брансон извернулся и мертвой хваткой вцепился ему в горло.
Еще неделю назад он бы ни за что не поверил, что способен получить садистическое наслаждение от того, что будет кого-то душить. А вот сейчас он с огромным удовольствием стиснул толстую шею Косси, стараясь не дать тому никаких шансов вырваться. Отчасти этот неожиданный прилив сил был вызван яростью, а отчасти — сознанием того, что Косси намного сильное, и если дать ему хоть малейшую возможность вырваться, он тут же разорвет Брансона в клочья. Эта смесь гнева и страха придала скромному ученому такую силу, о существовании которой тот даже и не подозревал.
Словом, Брансон все сильнее сжимал горло Косси, а в его мозгу билась одна-единственная мысль: «Я тебе покажу Элайн! Я тебе покажу Элайн!»
Вцепившись своими волосатыми ручищами в запястья Брансона, Косси попытался оторвать его от себя. Но Брансон держал его столь крепко, что громиле удалось лишь немного приподнять голову над полом. Они отчаянно катались по полу, и Косси постепенно все больше багровел. Третий человек прекратил ругаться и, схватив Брансона за волосы, попытался оторвать его от Косси. Однако короткая прическа не позволила сделать это — руки противника попросту соскользнули с волос, не в силах их ухватить. Тогда этот третий попробовал сграбастать Брансона в охапку, но тот отчаянно лягался, как сумасшедший осел. И один из этих ударов достиг цели: Брансон услышал, как его противник взвыл и отпустил его плечи.