Это была опытная модель автоматического зенитного орудия для стрельбы безгильзовыми снарядами. Высочайшая эффективность пушки достигалась за счет использования нового жидкого взрывчатого вещества. Этой взрывчаткой можно было заправлять ракеты в самый кратчайший срок, ее можно было пропускать через форсунку реактивного двигателя или использовать в качестве разрывного заряда. Каждая такая ракета снабжалась электрическим детонатором. Согласно спецификации, эта установка могла выпускать шестьсот снарядов в минуту и вести огонь на высоту до семидесяти тысяч футов. Вот только на испытаниях добиться таких характеристик пока не удалось, да и траектория полета снарядов оставалась нестабильной.
Теперь конструкторскому коллективу требовалось преодолеть создавшиеся трудности. Сама идея, заложенная в артиллерийской установке, была прекрасна, но на практике в устройстве не срабатывало огромное количество мелочей — их было больше, чем блох у бродячей собаки. Если многие месяцы проб и ошибок, споров и поисков приведут к разрешению проблемы, то страна получит оружие, способное буквально разорвать небо пополам.
Но сейчас работы находились в такой стадии, когда, кусая ногти, разработчики мучительно думали над единственной проблемой: как снизить нагрев ствола, не снижая при этом темпа стрельбы? Это было не так уж невозможно, как могло показаться с первого взгляда: последним из предложенных вариантов решения проблемы являлось создание многоствольной установки, в которой каждый ствол использовался бы по очереди. Но для итоговых испытаний орудие еще не было готово.
Кейн прекратил ворчать на Поттера и повернулся к Брансону:
— Ну вот еще один непризнанный гений! — оживился он. — Да будет вам известно: мы, судя по всему, пришли к решению проблемы.
— И что же вы придумали? — спросил Брансон.
— Либо направляющие, либо корпус ракет следует делать из сплава, обеспечивающего минимальное трение, — улыбнулся Кейн. — А тебе как специалисту в области сплавов здесь и карты в руки. Так что давай, дерзай!
— Прекрасно. Я сделаю все, что смогу.
— Но в этом случае нам любой ценой надо обскакать Хиндельмана, — заметил Поттер. — Если его ребята смогут стабилизировать полет снаряда тем путем, каким собираются, то нашу установку можно будет просто выбросить на свалку. Коли ракеты будут управляемыми, тогда от нас потребуется не пушка, а самая примитивная стартовая установка. Словом, вся эта штука превратится в управляемую радаром большую базуку.
— Я не специалист по взрывчатым веществам, но не понимаю, чем их способ лучше нашего, — заметил Кейн. — Но, возможно, и его следует попробовать.
Он четыре раза обошел вокруг установки, потрогал что-то рукой, а затем произнес:
— Эта штука — жертва собственной эффективности. Нам надо найти способ устранить все кроющиеся в ее устройстве пакости и при этом в полной мере сохранить все преимущества конструкции. Черт возьми, ну что бы мне в свое время ни заняться литературой! Тогда бы у меня сейчас была на редкость спокойная и легкая жизнь.
— Установка должна быть многоствольной, — сказал Поттер.
— Это будет означать, что мы признали свое поражение. А я не хочу признавать поражение, да и ты, думаю, тоже этого не желаешь. Так что сдаваться нельзя. Я строил эту штуку, это — моя жизнь и моя любовь. И пусть идут к чертям все критики! — Кейн взглянул на Брансона и поймал в его глазах сочувствие. — Вот ты бы смог выбросить предмет своей любви на свалку, если бы решил, что он приносит тебе слишком много забот?
Заметив, что Брансон при этих словах слегка побледнел и, не отвечая, отошел в сторону, Кейн замолк. Через несколько минут он тихо спросил Поттера:
— Я сказал что-нибудь не то? Черт возьми, мне показалось, что он готов то ли броситься на меня, то ли выброситься в окно. Я никогда его таким на видывал.
Поттер посмотрел на дверь, через которую вышел Брансон, и заметил:
— Судя по всему, ты зацепил его любимую мозоль.
— Какую мозоль? Я же только сказал, что…
— Я прекрасно слышал, что ты сказал. Судя по всему, что-то в твоих словах показалось ему гораздо более важным, чем мы можем подумать. Может быть, у него неприятности дома. Поругался с женой и в запарке пожелал ей чего-нибудь нехорошего.
— Брансон на такое не способен. Я знаю его очень хорошо. Он никогда не походил на человека, способного поддаться сильным эмоциям — даже дома.