Подпрыгнув за счёт усилителей, я пролетаю над башкой, оказавшись у цели раньше воительниц. Попутно вынимаю свой кинжал из глазницы и успеваю выставить его вниз. Да, за такие быстрые движения мне приходится расплачиваться резервами вдвойне, но приходится! Далее мой сверхтонкий резак, который лишь отблёскивает розовым, проходит поперёк лба ледольва и дальше. Лобовая кость… мозг… хребет…копчик!
Пролетел. Эффектно перекатился уже с кинжалом и встал горделиво, не оборачиваясь. Как мать его самоуверенный ниндзя, какие вокруг Запретного города и по его крышам скачут примерно раз в полгода.
Звон ошеломительный сразу нескольких железяк о шкуру заставили всё же обернуться. С недоумением обе воительницы встали над трупом. Тварь сдохла мгновенно, ибо я поразил всю нервную систему.
— Страпонелла убила! — Закричали зеваки.
— Нет! Яйцесоска сразила! — Стали возражать другие.
Резко поперхнувшись слюной, я растёр нос. Ничего себе имечко у Каштанки.
Через мгновение обе окровавленные местами девицы медленно повернули головы и подняли на меня взгляды, несколько ошалелые, я бы сказал — вздрюченные.
— Не может быть, — прошипела королева. — Ты… ты! Как так вообще⁈
— Вот же подлый хорёк, — выругалась Каштанка она же Яйце…
Толпа ахнула.
Шаманка на проталину высунулась, вероятно, выдавать свой вердикт. Но не тут–то было! Через мгновение она вскрикнула с испуга и рухнула на землю. Перелетая через неё, из гущи костей и паутины выскочил ещё один ледолев, крупнее прежнего раза в полтора! А за ним ещё трое, как наш первый!! Все на нас оскалились, присели, угрожая прыгнуть.
— Это знак! — Завопила шаманка с земли, уползая по–пластунски обратно.
— Славная будет драка, — оскалилась королева. — Никому не лезть! Продолжаем!!
— Нет, мы так не договаривались, — возмутился я и за мгновение вырастил из руки дезинтегратор, ставя сразу максимальную мощность.
Произвёл четыре точных выстрела. Взрывая головы первым двоим и прошибая тела двум следующим, успевшим оттолкнуться. Это стоило мне ещё двадцати процентов резерва, по пять на выстрел.
Мгновенно издохшие хищники попадали. А следом наступила гробовая тишина, нарушаемая лишь обильным журчанием синей крови, вытекающей из туш.
— Полагаю, ваше величество, что эти зверьки были вне наших договорённостей, — прокомментировал я громко, демонстративно медленно втягивая ствол орудия обратно в кулак.
Яйцесоска сглотнула слюнку, захлопала перепуганными голубыми глазами, не отрывая их от кулака. А Страпонелла поставила руки на бока, взглянув на меня с неожиданным интересом.
Надо же, нисколько не испугалась.
— Так я победил? — Уточняю на всякий случай. — Ледольва поразил мой кинжал.
Демонстрирую обрубок. Упс.
— И не подкопаешься ведь, — прокомментировала королева с укором, несмотря на неуверенные возгласы от зрителей, что я нечестный Щегол, которого пора приглашать на кол.
— Ну что, собирай вещи, красавица, мы отправляемся в свадебное путешествие! — Потираю ладоши.
И пленницы теперь мои!
— Губу закатай, Руди, — выпалила Страпонелла, впервые назвав меня по имени. — Я дам овладеть мной, таков был уговор. А там посмотрим. Может, поженимся.
Молча соглашаюсь. И ликую в душе. После секса со мной ещё ни одна не устояла!
— Но сперва, пойдём мятежницу Шидру навестим, — добавила королева спокойно. — А то увидела её, и руки зачесались снова.
— К чёрту всех! — Взвыл, представляя, как купаемся голенькими.
— Ты обещал мне идей подкинуть, как унизить мятежницу ещё больше, — напомнила Страпонелла.
Сдалась она ей⁈ Вот чёрт. А я и забыл на радостях.
Речь ведь о той самой бедолаге на колу? Предводительница доставшихся мне теперь пленниц и мать той злющей очаровашки Муаны. Как бы Шидру вызволить и забрать на борт! Ретивые бабы служить мне так просто не будут. А если спасу Шидру, станут обязаны. Да они мне все разом и дадут.
Подождите–ка.
Я тут подумал, что мне удачно подвернулась хорошая абордажная команда на флот.
Глава 4
Вышли через небольшой отрезок «леса» и перебрались по мостику на хоженую тропу, где часть зевак за нами смотрела. А там стали подниматься по широким ступеням вверх к Ветхой площади.
Ветер задувает, окатывая ледяной крупой, аж поёжился. Но довольно улыбаться не перестал.
Смотрят на меня аборигенки теперь по–другому. С интересом и опаской. Никто щеглом больше не зовёт. А я сзади на королеву любуюсь, чуть отстав. Предвкушаю.