И явно занервничал.
— Конечно, вы стёрли всё, — говорю с наигранным восхищением. — И журналы, и даже идентификаторы перебили на моём новом корабле. Да, да на том самом. Чтобы он и не был вашим. Чтобы даже малейшей мысли не возникло об этом.
— Ваше высочество, давайте уже закончим этот цирк? — Взвыл Бастоль.
— Интересно, — начал задумчиво я. — Кто должен быть задействован, чтобы так ловко изменить имперский реестр? Вероятно, очень высокий чиновник. Уууу.
— Адмирал Робин, по существу, пожалуйста, — обозначилась принцесса, посмотрев на меня пристально.
— Будет исполнено, ваше высочество! Позвольте продемонстрировать, как я получил крейсер, который чудесным образом оказался мой ещё до атаки. Путь тоже будет, как фильм. Поехали.
Начинается с высадки. Я и Арти! Камера то от меня, то от него. Уже вспышки от ударов фазеров озаряют пространство.
— Вы хотели увидеть меня настоящего, Дэль? — Говорю ей попутно, подступаясь ближе, смотрит на меня перепугано, а я добавляю хищно. — Сейчас увидите.
И вот я бегу по обшивке корабля, перепрыгивая лучи, пригибаясь под ними. Доли секунды промедлений, и меня бы разметало на частицы уже безвозвратно. Но я несусь бесстрашно. Даже не думал, что со стороны это будет выглядеть так круто.
Никто не пикает, все смотрят, раскрыв рты. Принцесса хмурится, но глаз не отрывает.
Когда я рублю обшивку, народ ахает в зале участливо. Будто тот герой всё ещё там. И за него переживают сердечно.
— Господин Ярон, для пущей картины не одолжите проектор? — Спрашиваю эрц–принца.
— Конечно, адмирал!
И слуга подаёт поток для подключения, который виден всем.
— Сейчас будет синхронизация, — комментирую. — Проектор транслирует мысли, а их не подделать. В ином случае искажение будет заметно.
С этими словами дальше транслируются уже всё параллельно. Как я вгрызаюсь в обшивку, как ползу по внутренней броне, дальше по шахте. И вот он мой заход в рубку, хладнокровное убийство трёх членов экипажа. От данного эпизода кто–то в зале даже захныкал, а остальные ахнули. Следом мои манёвры с огнём из корабельных пушек по противнику.
— Индекс видите! — Акцентирую внимание на том, что когда целюсь во второй крейсер с перехваченного, он высвечивается, как «Свой» с номером и романтическим именем «Мария».
Пошёл расстрел штурмующих рубку! И я притушил звук. Со словами:
— Вот он я настоящий, ваше высочество. Хладнокровный убийца, действующий без промедления на поле боя. Ну а вы, господин Норман? Теперь видите, как я сижу в рубке флагмана и вершу судьбы?
Это чтоб зря не болтал.
— Простите, — слышу негромкое от гвардейца, опускающего голову.
— Каждая секунда моего промедления — это смерть моего соратника, — говорю жёстко, обращаясь к принцессе, к гвардейцам, к толпе. — Каждый залп врага — это смерть моего соратника. Каждый вздох врага — это смерть моего соратника. Поэтому я всегда на острие атаки. И я не дам ни вздохнуть, ни пёрнуть. Поняли господин, Бристоль? Я. Всегда. На. Острие. Атаки.
Запись вырубилась.
— Это… это что за фанатичный бред? — Заговорил оппонент, обращаясь к принцессе. — Прекратите это, ваше высочество. Вы же видите, он сбрендил.
— Что–то ещё, адмирал Робин? — Произнесла принцесса взвинчено, игнорируя герцога.
— Да, ваше высочество, теперь аргументы, — отвечаю спокойно и киваю Арти.
Он включает следующую запись. А я комментирую.
Это уже инженеры мои постарались. Засняли, как разбирают щиток с маячком захваченного крейсера Бастоля.
— Дистанционно можно изменить и в базе данных, и на корабле транслируемый номер идентификатора, — рассказываю для дебилов. — Транслируемый! А вот физический, то есть заводской номер, увы, нет.
Как раз мой работяга и светит на корпус цилиндра, где выбит механически номер ВАА 220117109.
Я его ещё и озвучиваю. Для протокола.
— Подделка! — Восклицает Бастоль.
— Да помолчи ты, — шипит на него его же друг гвардеец.
— Вот именно, помолчите, господин Бастоль, — подкалываю я.
И в зале начинают посмеиваться.
— К делу! — Принцесса в нетерпении.
— О, обязательно, ваше высочество, — посмеиваюсь и Бристолю: — Дорогой адмирал, вы так наивно купились на моё бахвальство. Перед собранием в Адмиралтействе вы скушали мою наживку. Потому что я не был уверен, что вы догадаетесь так сделать. Не стали бы вы перебивать номер якобы не своего крейсера, не стали бы утверждать, что мы не пересекались. Тогда бы и не вышло у меня ничего. Но вы же так любите себя. Чтобы какой–то адмирал восьмого ранга отжал у вас крейсер. Да никогда! Я сотру его в пыль. Ля, ля, ля.