— А вы сможете защитить? — Спрашиваю, делая вид, что задумался над её предложением. А сам лихорадочно перебираю варианты, как отмазаться.
— Аделина дала понять, что не станет твоим покровителем. А значит, уступила эту роль мне. В этом деле я намного опытнее.
— А Аделина чего меня бросила? — Возмущаюсь.
Лина кривится, но отвечает нехотя:
— Она свято верит, что ты справишься со всем самостоятельно. Но мне кажется, она поскорее хочет от тебя избавиться. Забудь о ней. Я тебе что? Не нравлюсь? Ты ещё выбирать вздумал, малыш? Нищий адмирал с пятью дырявыми посудинами…
— Так значит, да? — Перебиваю и делаю вид, что обиделся. В сторону смотрю с задумчивостью, моргаю часто. Коктейль пью до дна.
— Руди? — Окликает снисходительно.
— А?
— Ты мой, понял?
— Мне надо подумать, — бурчу.
— Думай, — бросает с усмешкой и поднимается. — Но у тебя всё равно нет выбора. На все дни бала ты здесь. И никто тебя отсюда не выпустит, дорогуша, пока не согласишься прыгнуть ко мне в кроватку. Наслаждайся праздником, суй пальцы в кого хочешь, трахайся сколько влезет. Но помни обо мне.
Ага, с мыслями о свиноматке, секс будет не мил, да и член из мошонки даже самой сладкой щёлкой не выманишь.
Вцепилась, как цербер. Уходит, провожаю взглядом. Ну и ляжки жирные у тебя, а задница мерзопакостная. Хоть бы пластику навела! Делов–то. Похоже, ей нравится быть такой уродливой и противной, чтобы перед ней красавцы унижались. Перед тем, как скрыться Лина подмигивает мне. Шлю воздушный поцелуй в ответ.
И понимаю, что мне срочно нужно найти Дэль! Чтоб пожаловаться ей. Заплакать в конце концов. Всегда работает.
Вот только первый вопрос в башке так и висит. Смотрю я на баб вокруг, ни у одной нормального платья, да хоть какого–то скромного наряда! А что там Дэль напялила? Неужели как я, решила поскромничать?
Она ж ботаничка. Свиноматка с дочкой так и сказали про неё. Аделина скромна, аккуратна, и у неё синдром отличницы. Ути, заинька моя.
Двинулся дальше один, как раз по дорожке, по которой все и шуруют. Вскоре выбор стал: на спуск идти или подъём. К перилам облокотился. И ахнул, вниз посмотрев. Да там пляски идут дискотечные этажей на десять ниже! Вот только как так⁈ У нас же море по идее метров через пять должно быть. Вот чудеса–то!
Площадь гигантская, сцены стоят, где уже профессиональные артисты скачут, ядрёно–неновыми красками высвечивая. Подальше вижу и сцену со стриптизёршами, которые на шестах наяривают. Это уж классика. Рассмотреть не получается с большого расстояния. Но уверен, что там самые отточенные фигуры. Сомнений нет!
Замечаю и отдельные зоны отдыха, которые тут же туманом белым застилает. Гости визжат и веселятся, разбрасывая рваные куски тумана со звёздочками, под мигающий свет и световое шоу. Душа моя аж в пляс пошла. Поспешил вниз по лестнице.
И чуть не споткнулся! Повело меня вдруг. Твою мать, накачали…
— Ты чего, эй, эй, — подхватил под подмышку какой–то мужик.
На вид лет сорок, лицо в белой краске, как будто маска клоунская, глаза огромные, синие, как будто ему на яйца кто–то наступил. Так и застыла рожа. В целом, причиндалы свободно не болтаются, только торс у него голый, не сильно впечатляющий. Но мне плевать.
А он пристал вдруг.
— Давай доведу, адмирал, — уже по–дружески лезет.
С ним ещё худенькая и высокая девица голубоглазая в балахоне из тюлевой ткани, под которой точёная фигурка красуется. Сиси голые третьего размера на худощавом теле круглыми шариками, трусы–стринги в булочки впиваются.
Принял помощь, но вскоре сам пошёл, пытаясь оторваться. А он за мной скачет на бабских каблуках. Девка его сильно отстаёт, передвигаясь чересчур неловко.
— Подожди, ты ж Руди Робин⁈ — Восклицает и к своей девушке оборачивается. — Бабуль, а ну иди сюда, глянь–ка, кого я тут нашёл! И это средь десяти тысяч гостей, как же повезло.
— Не называй меня так при боевом адмирале, — проворчала девушка.
Бабуль! Ха! Ха! Ха! Вот это я понимаю технологии! Бабка с телом девочки. Если присмотреться, глаза усталые выдают. Но разве на них смотришь, когда такие сиськи⁈
Не понял. Меня узнали⁇ Что, млять, происходит⁈
Представился тот каким–то лордом Тьером, вообще по барабану. Увязался за мной до самого низа. Платформ шесть миновали, уходящих в туман и вышли. Сверху кажется, что народа тьма, а много места свободного. И дрыгаются уже ближе к первой сцене. Здесь только кучками отдельными тусуются.