— Через шесть месяцев и девять дней мне будет шестнадцать, и я смогу выйти замуж за любого, кого выберу. Так сказал мне дед. И я возжелаю вас, адмирал. Так что готовьте мне подарки, корабль получше. И программу путешествий, чтоб всякого посмотреть.
— Обязательно, ваше высочество.
— Вот и договорились! — Выдаёт важно. — А теперь, покатайте меня.
— Прощу прощения⁇
— На плечах, не уметете? Я научу. Сперва нужно сесть на корточки…
В общем, кто увидит, мне осталось жить недолго! Шесть месяцев и девять дней, если быть точным. Дед ведь её спросит, почему этот Руди, внученька? Да он меня на шее катал, своей холкой мой детский персик натирал.
И дед такой в сторону без палева шепчет: найти и уничтожить. А этой потом: да сбежал, внученька, гад такой.
День спустя мои экипажи уже докладывают с Цохако об успешном заселении без драк за комнаты. Защищённую трансляцию мне обеспечила принцесса из своего смотрового кабинета. Сама сбоку пристроилась, чуть ли не притираясь, и с умилением стала наблюдать за тем, как там на заднем плане докладчика у голубого моря бесятся мои феи. А некоторые жрут сырую пойманную рыбу…
— Риси, твою мать, — выругался. — Не ешь из моря, глисты в попке чесаться будут.
— Вы такой заботливый, — хвалит Дэль, очаровываясь.
— Вкуснятина, — отвечает фейка с набитым ртом. — Руди, ты когда вернёшься? Соскучилась уже по твоему пес…
Вырубаю резко!
— Все нервы истрепали, — посмеиваюсь наигранно.
— Не выключай! — Возмутилась принцесса. — Давай посмотрим ещё.
Стала камерами крутить активно, которые транслируют со всех сторон, хрен где спрячешься под пальмой. И не пописаешь безнаказанно на клумбу с кактусами.
— А это кто⁈ — Ахнула, увидев и амазонок.
— Народ с Амазонии. Больше двух тысяч парсеков отсюда. Едва успел эвакуировать с планеты бедняжек, теперь это захваченный Поглотителями сектор, — отвечаю с печалью, добавляя себе ещё плюсиков.
— А вы не перестаёте удивлять, — прокомментировала с непонятным тоном, теряя к изображениям интерес.
Что⁈ Я услышал нотки ревности.
— Нет, мы не спим, если вы об этом, — выпалил, выключая трансляцию.
— Да мне какое дело с кем вы там спите, — бросила с обидой.
— Простите, я не так выразился.
— А как тут можно выразиться? Там много аппетитных дамочек, которые обязаны вам жизнью. Вполне логично, что они могут отблагодарить вас подобным образом. Вы же не женаты, насколько знаю.
Пробивает почву? Ещё такое выражение на лице строит, будто не интересно ей. Но всё равно поглядывает пытливо.
— Я не женат, — отвечаю, наблюдая за реакцией.
Улыбку прячет, отворачиваясь. К окну идёт, где у неё великолепный вид с десятого этажа на сад.
— А вы, — набираюсь наглости.
— Я отменила помолвку, всё это было, как во сне. Будто и не я вовсе.
Вздыхает.
Смотрю на её обтянутую торчащую задницу и тоже вздыхаю.
— Когда–то здесь работали целые станции с вакко–потоками, — начинает что–то рассказывать, не оборачиваясь. — Благодаря им можно было летать до облаков без всяких приспособлений. Но однажды, ещё прежний император, мой прапрадед в одночасье выключил их навсегда. Потому что одна из его несмышлёных дочерей поднялась очень высоко, отключила браслет и бросилась вниз из–за неразделённой любви.
— Представляете себя? — Выпалил.
— Нет, что вы. Завидую тому, что она вкусила насколько сильна может быть настоящая любовь, — говорит и оборачивается. — А вы?
— А что я?
— Любили когда–нибудь?
— Да постоянно, — пожимаю плечами.
Улыбается.
— Ну хватит шутить. По вам никогда не поймёшь, когда вы серьёзны, а когда дурачитесь.
— В принципе, я всегда дурачусь, — отвечаю ей и приближаюсь. — Даже сейчас я не прочь подурачиться.
Губу закусывает, глаз с меня не сводя!! Да, детка! Вот оно…
Снова фокус в сторону. Перестраивается быстро. И злится.
— Простите Руди, мне просто не дают здесь расслабиться, — выдаёт вымученно. — Завтра открытие бала, а я даже не могу начать готовиться, как все нормальные девушки. Меня дёргают каждый час.
— Вы выглядите отлично, зачем переживать?
— Вы мне льстите.
— А если наденете бальное платье, будете смотреться вообще сногсшибательно, — расстелился ещё больше.
Реакция пошла! Улыбается. А я подступаюсь ещё ближе. Ну! Давай! Только дай мне знак, и я засуну свой язык тебе в рот.
Мне всё больше она видится светлым, чистым существом. Таким правильным.
Её так хочется поскорее испортить. И эта игра с огнём заводит вдвойне.
— Да и иду я! — Рыкнула в сторону и исчезла, оставив меня с губками бантиком. И привставшим членом. А всё потому, что я уже неделю ни с кем не спал!!