Опускаюсь на корточки резко, прячась за лавку. Ярон за мной падает! Уползаем за куст. Я уже слышу, как топают эти зловещие каблучки.
— Руди, не прячься! Я знаю, что ты здесь! — Кричит капризно.
Вдоль стриженной стенки кустов уносимся, следом забегаем за карусель! Так–то я не впрягался быть нянькой Корнелии. Потом просто сострою из себя дурачка.
Окольными путями то в полутьме, то под всяким светом смываемся по улице через парк из хрустальных деревьев к другому крылу. До нас вскоре начинает доноситься другая музыка, более интересный ритм, от которого даже подрагивает кровь. И гам уже взрослых людей, гуляющих в украшенной зоне парка.
Остаётся пересечь волнистую канаву с бурлящим внизу морем. А тут гвардеец в красном мундире возникает непонятно откуда.
— Вам сюда нельзя! — Объявляет громко и выставляет угрожающе руку вперёд на меня.
— Я на клоуна похож, офицер? — Возмущаюсь. — Прибейте меня лучше, но я туда не вернусь.
— У вас нет приглашения, господин Робин, — заявляет, быстро же он меня вычислил. — Вы прикреплены к принцу Ярону, который ещё не достиг возраста, дозволяющего…
— Так! Что здесь такое? — Раздался за спиной гвардейца строгий женский голос.
Из–за спины показалась мясистая женщина среднего роста с рожей, как у свиньи, да ещё и со шнобелем курносым, стрижка под мальчика, вместо волос иглы белые, как у ежа. Сама перетянута в чёрные кожаные ремни, как гусеница. Полу–лифчик белый глянцевый арбузы к центру собирает, да так, что крупные ореолы частично видно. Внизу вроде микро–трусы, но из–за пуза непонятно, да и смотреть до омерзения не хочется. На широком поясе, обрамляющем это самое пузо, как у борцов сумо, за цепи прикреплены два подкаченных и загорелых раба–мужчины, стоящих на четвереньках, как собачонки. Они тоже в ремнях, и из задниц у них торчат чёрные и пушистые хвосты!
— Тётушка Лина⁈ — Ахнул Ярон, вылупив шары, и резко отвернулся сам!
Мдя, похоже, для него это даже больший сюрприз, чем для меня.
— Ой, ну как маленький, — простонала БДСМ–щица, закатывая глаза.
— Я, я лучше пойду! — Выдал принц и помчал прочь, похоже, в истерике.
— Бойся своих желаний, юноша, — произнесла тётушка Лина племяннику вслед и перевела свой доминирующий взгляд красно–карих глаз на меня. — Ну а ты, адмирал?
— А что я?– Попятился.
Сбоку стоит гвардеец, тихонько посмеивается.
— Может, я тоже лучше к детям? К нянькам, к клоунам. Газировочки попью, покатаю на горбу Корнелию, — затараторил.
— А ну замри, — рыкнула свиноматка и посмотрела на меня оценивающе. — Хм, так–то Аделина верно поступила, спрятав тебя от наших глаз. Такого сладенького гостя нельзя оставлять без внимания.
— Но у меня нет приглашения, и собственно ладно, — пытаюсь отмазаться, поглядывая на «пёсиков» с ужасом.
— Ты бы лучше не болтал, адмирал Руди Робин, а то дам сейчас команду «фас», — усмехнулась жирная тётка.
Быстро же она меня вычислила! У них–то процы работают, всё по желанию выводится, любая информация.
— Стою, молчу, — соглашаюсь не рыпаться.
— Ну вот, — говорит вдруг радостно. — Приглашение готово. Малыш, что скажешь?
Слава Великому Квазару, обращение не ко мне! Но всё равно передёрнуло.
— Всё верно, ваше высочество, — соглашается офицер и испаряется на глазах, успев подмигнуть мне.
— Не сопроводите даму, адмирал? — Закокетничала тётка, поднимая локоть.
Твою мать! Лучше бы я остался Корнелию развлекать, а не эту жирную свинью, которая, похоже, здесь хозяйка.
— Пожалуй, но меня смущают ваши «пёсики», нет, они меня пугают.
— Вот как? А ну сидеть! — Скомандовала резко, и я сам чуть не присел.
Оба мужичка опустили пятые точки, растопырив ляжки, как настоящие собаки.
— Дружить! — Последовала очередная команда, и оба завиляли задницами.
Закрываю лицо руками. Слышу, как отстёгивает их.
Сама цепляется под руку и довольно грубо тянет мой локоть.
Чего я там искал? Естественности? Вот, пожалуйста — свинка, любите, какую есть.
Оставляя рабов позади, госпожа Лина выходит на свет. И теперь я вижу гостей в парке, собравшихся за столиками всяких форматов, сидящих на диванчиках, стоящих или прогуливающихся. Их не так много, но они шокируют воображение.
Столь же раскованно и откровенно одетых людей я мог увидеть только на сцене порно–театра. Здесь нет прилично одетых, у любого что–то да оголено, у некоторых до неприличия близко к интимной зоне. Наряду с пестротой и несуразностью местами в причёсках, краске на лице, квантовых линзах в глазах и татуировках на теле, самые аппетитные и сексуальные части тела, вероятно, как считают сами обладатели, выставлены напоказ или подчёркнуты.