Я улыбнулась. Какой же он жалкий.
— Я же сказал тебе захлопнуть свой рот! Ты ничего не знаешь про Кэти, — зашипел он. Стена вновь зашаталась, но стояла на месте.
— У тебя нет никакого права называть её так. Ты сжёг её прямо в постели. Ты монстр, моя мама никогда бы не смогла полюбить тебя, и поэтому ты её убил! — закричала я, тяжело дыша и не сводя с него глаз. — В этом всё дело, — я засмеялась снова. — Ты рассказал ей о своих чувствах, а потом? Она разбила твоё жалкое маленькое сердечко, и ты решил, что за это её надо сжечь заживо?
— Заткнись, — взревел он. — Вы, Мэлоуны, умеете забраться под кожу и… ты прямо как твой отец.
— Ну, да, его кровь течёт по моим венам.
Он засмеялся.
— Особенная кровь, — плевок на пол.
И затем он ударил. Я заблокировала выпад топориком и оттолкнула меч, тогда как вторым мне удалось оставить порез на его подбородке. Он быстрый, ловкий, с хорошими рефлексами. Если бы он не успел дёрнуться назад, я бы попала в артерию, и возможно — только возможно — это бы его убило.
Он снова набросился на меня, и на этот раз, когда я вновь замахнулась на его горло, он пнул меня по ноге. Мне даже показалось, что сломал её. Я упала на пол, поражённая, что он всё ещё меня не убил.
Он снова склонился надо мной.
— Я знал, кто ты такая, ещё когда увидел тогда в том лесу. Знал, что этому мерзавцу как-то удалось вывезти тебя из Пейи. Скоро я найду способ выбраться из этого гниющего мира, и все в Пейе пожалеют, что когда-то рискнули перейти мне дорогу.
— Знаешь, в чём твоя проблема? — ответила я, и он тупо уставился на меня. — Ты слишком много болтаешь.
Я ударила его лбом по лицу, и кровь брызнула по его губам. Он прижал ладони к носу, согнувшись пополам.
Я снова пнула его, намереваясь и дальше использовать его боль в свою пользу. Признаки борьбы всё ещё проникали снаружи, слегка сотрясая замок.
Горан сдохнет, и очень скоро, за всё, что он сделал моей семье.
Я замахнулась топориком, чтобы ударить его изо всех сил, но тут он потянул за флаг, висевший на стене, и вогнал древко в моё бедро.
Я резко втянула ртом воздух, тупо глядя на место удара. Из меня не вырвалось ни звука, только чистый шок был написал на моём лице. Затем боль распространилась от раны по всему телу. Я застонала, пытаясь сдержать вопль.
Кровь потекла ручьём, а затем в ушах началось какое-то жужжание. Оно было оглушающим, отвратительным, впивающимся в мозг, наряду с болью.
Я закрыла уши, пытаясь перекрыть его, но лишь слегка заглушила.
Коридор начал трястись, но не та сторона, которая, я думала, вот-вот обвалится, а противоположная. Она начала отсоединяться. Отвалилась, проваливаясь в темноту. Моё сердце забилось громче, когда я уставила туда. Что это за магия такая?
Вторая стена ещё стояла. Дрожала, но не падала.
Горан пнул меня, и я не смогла удержать равновесие с палкой, торчащей из ноги. Я пошатнулась и упала, но мои пальцы зацепились за каменный выступ. Он был недостаточно большой, чтобы выдержать мой вес.
Горан появился в поле зрения и увидел, как я цепляюсь за жизнь.
— Да что с вами такое, Мэлоуны, почему вы не можете умереть, как нормальные люди?
Я подняла на него глаза.
— Наверное, поэтому мы королевский род, а ты отброс общества.
Его ладонь заискрилась. Это была фиолетовая молния, как у Кары.
Он посмотрел на неё и улыбнулся.
— Похоже, пришло время пожелать спокойной ночи. Приятно было познакомиться, Елена.
Он стрельнул в один из моих пальцев. Это было пипец как больно, потому что у меня больше не было иммунитета к молниям Кары. Но я всё ещё держалась, как могла.
Новый удар, на этот раз быстрее, обжёг мне все пальцы.
Я больше не могла держаться, и древко флага, застрявшее в моей ноге, не облегчало задачу. Вообще-то боль становилась невыносимой.
Я не хотела смотреть вниз. Там было так темно. Я знала, что бы там ни было внизу, я не переживу падения.
Последний удар молнией заставил меня расцепить пальцы, и я упала в тёмную яму под собой.
Глава 43
Мы долго ждали. Звёзды уже начали сиять, выглядывая из-за тяжёлых облаков. Забавно, что войны всегда ведутся, когда небо затянуто тучами, словно сама Вселенная понимает, какая разруха грядёт, и не даёт ни солнцу, ни луне стать её свидетелями.