Картинка снова сменилась.
Место изменилось. Это больше не гостиничный номер, это жилой дом. Я выглянула в окно. Двор был большим, с деревьями, без забора. На ум пришла мысль, что мы где-то в глубинке.
Папа сидел на кровати. Я так рада увидеть его вновь. Хотела бы подойти к нему и просто поговорить. Извиниться за всё, что сделала. Но я знала, что он не услышит.
Дверь открылась, и вошла Тания. Герберт и Блейк посмотрели на неё. Он больше не пытался сбежать.
— Как она выглядит? — на лице отца была широченная улыбка. Но не у Тании. У неё на глазах появились слёзы, и она вышла из комнаты.
Отец просто посмотрел на неё, а затем в сторону ванной. Он поднялся и вошёл. Я проследовала за ним.
Там лежал годовалый младенец. Отец заплакал. Упал на колени и согнулся пополам.
Я догадалась, что это за ребёнок. Это я. В тот день, когда он понял, что Кары больше нет.
Он проглотил слёзы и посмотрел на младенца с дикой ненавистью.
Но затем замотал головой и заставил себя подняться на ноги и выйти из комнаты.
Я не пошла за ним и услышала, как он ругается с Танией из-за её поступка.
Блейк тоже слушал это, а затем подскочил и рванул в ванную.
Он уставился на малышку Елену, лежащую голышом на полу.
— Что это значит? — спросил Блейк, и малышка Елена взглянула прямо на него.
Она улыбнулась и посмотрела в другую сторону.
Мы оба не сводили с неё глаз.
Он заулюлюкал, вновь привлекая её внимание, она улыбнулась и опять отвела взгляд.
Он попытался снова, но каждый раз она реагировала одинаково.
Он присел на корточки рядом с ней.
— Ты слышишь меня? — она снова посмотрела на него и ещё раз улыбнулась, издавая какие-то детские звуки. Его губы едва заметно изогнулись.
Я видела его? Нет, я бы запомнила. Блейк бы тогда не казался незнакомцем.
Комната вновь завращалась. Мы оказались в гостиной. Я стояла у окна. Снаружи стояли сумерки, но это был тот же самый дом, что и в прежней сцене.
Блейк сидел на одном из стульев. Малышка Елена стояла прямо перед ним, цепляясь за его ноги, чтобы не упасть. В комнате было ещё несколько человек — они стояли на коленях на ковре перед Танией.
— Мы клянёмся жизнью защитить её. Это наша драконья клятва, — произнесли они. Я посмотрела на Блейка и годовалую себя. Он с весельем взглянул на неё, и она захихикала.
Картинка снова закружилась. Мы всё ещё находились в гостиной, но в другой день — судя по новой одежде и слегка отросшим волосам малышки Елены. Блейк сидел на одном из диванов напротив. Маленькая я играла с одним из его браслетов.
На соседнем стуле читал газету Жако.
Я уже что-то лепетала, не особо разборчиво, но они оба поднимали глаза каждый раз, когда я произносила «браслет».
Тания поднялась и подошла к месту, где сидел Блейк. Он попытался забрать браслет из моих крошечных ладошек, но коснулся пустоты. Это его встревожило.
Тания забрала браслет у маленькой меня.
— Чьё это? — спросила она папу, и он молча посмотрел на неё, тоже встал и подошёл забрать его.
— Не говори им моё имя, — сказал он малышке Елене, когда Герберт взял её на руки.
— Чей это браслет, медвежонок?
Он называл меня медвежонком.
Малышка засмеялась, и он улыбнулся. А затем повторил вопрос, но ещё ласковее.
Тания смотрела на браслет странным взглядом, пока маленькая я всё хихикала, но не называла Блейка.
Блейк с облегчением выдохнул и сел обратно на диван.
Папа вернул браслет маленькой Елене и поставил её на пол.
— Выясни, — скомандовал он Тании и вышел из комнаты.
Он всё ещё злился на неё. А она просто осталась стоять, глядя на меня, а затем на диван, как будто бы видела Блейка. Он тоже это заметил и встретился с ней взглядом.
Она закрыла глаза.
— Она твой единственный шанс получить наездника. Поэтому прошу, не причини ей вреда. Береги как зеницу ока. Пожалуйста.
Мы оба ахнули. Он перевёл взгляд на меня, всё ещё играющую с его браслетом. После некоторой паузы он кивнул, словно она могла его видеть.
Она наклонилась к малышке Елене.
— Это Блейк, милая? — спросила она. Она всё знала. И тогда до меня дошло. У них с мамой был дент. Так он образуется. То стихотворение — оно было про дент.
Картинка вновь изменилась, останавливаясь на вечеринке.
Двухлетняя я гуляла вместе с Блейком. Он держал меня за руку, и мы обходили двор по кругу. Здесь было много взрослых. И ни одного ребёнка. Трое мужчин, принёсших драконью клятву, тоже были тут, помимо прочих.