Отец не засмеялся над шуткой, его лицо помрачнело.
— Король Гельмут не выжил. Он убил Горана, и сам погиб вместе с ним. Их нашли под завалами, железный брус пронзил обоих насквозь.
— Что?! — вскрикнула я. Отец крепко сжал меня в объятьях, когда я готова была упасть. Первая мысль была о королеве Маргарет. Она потеряла последнего члена своей семьи. — А где королева, пап?
Ещё больше слёз набежали на его глаза.
— Нет, только не говори мне… Пожалуйста.
— Она не смогла это пережить, Елена. Я хотел, чтобы она переехала сюда, но она сказала, что хочет побыть одна. Эмануэль остался с ней, и Констанс каждый день ездила проведать её. Но одним утром они нашли её тело на берегу. Она спрыгнула со скалы.
Я снова всхлипнула, папа обхватил мою голову ладонями.
— Если бы я знал, что она это сделает, я бы принял больше мер предосторожности. Мне очень жаль.
Он снова обнял меня.
— Почему ты нарушила своё обещание? Я же сказал тебе, что не смогу жить в мире без тебя, — он заглянул мне в глаза. — Я думал, что потерял и тебя.
— Я не нарушала своё обещание. Я оказалась в Итане случайно. Жила здесь четыре месяца и даже не знала, где я.
— Знаю, Блейк рассказал мне, — его выражение лица стало жёстким. Он набрал в лёгкие воздуха. — И я также знаю, что произошло с тобой здесь, Елена. Если ты хочешь переехать…
— Пап, я же сказала, не хочу, всё в порядке. Это мой дом, и никакие козлы не заставят меня сбежать из места, где я родилась.
Он вздохнул.
— Они больше никогда и пальцем тебя не коснутся, Елена. Блейк об этом позаботился.
— Что? — холодок пробежался по позвоночнику. Он разыскал их.
— Я хотел их освободить, дать им второй шанс, пока Блейк не заявил права на их жизни. Он рассказал мне, что они сделали с тобой. Я самолично хотел расправиться с ними, но Роберт сказал, что это должен сделать Блейк. Он должен разобраться с ними. Поэтому я отдал их ему.
— И он их убил?
— Они заслужили это, Елена. Я всегда поступал так, как было лучше для Пейи. Нам не нужны последователи Горана, свободно разгуливающие по земле. Этому миру нужно восстановиться, как и всем этим людям, — в его голосе слышалась злость. — Я сделал то, что должен был, чтобы запустить процесс. Я не мог допустить, чтобы моя дочь жила в страхе перед злом… Я говорил тебе не спасать Итан.
Он всё ещё злился на меня. И если бы я потеряла Блейка, я бы жалела об этом всю свою жизнь.
Но всё же.
— Знаю. Но это не только моё обещание. Я не из таких драконианцев, пап.
Он улыбнулся, сделал глубокий вдох и покачал головой.
— Прямо как твоя мать. Чертовски упрямая. Хотел бы я, чтобы у тебя был шанс узнать её, Елена. Она безумно тебя хотела. И я тоже.
— Да, я читала её дневники, пап.
— Правда? — он улыбнулся и вытер мои слёзы большим пальцем. — Она была бы отличной матерью, Елена.
— Я знаю.
Прошло три месяца. Они тянулись медленно, потому что моё сердце всё ещё истекало кровью. Оно ждало воссоединения с другой своей частью, но каждую ночь я сидела на подоконнике, глядя на луну, в ожидании, когда же появится его силуэт в свете звёзд. Но этого так и не происходило.
В голове всплыли воспоминания о том, что было перед тем, как я бросила в отца, который тогда был Саадедином, свои топорики.
В тот момент я буквально обезумела, потому что он отрывал Блейку крыло. Я не обращала внимания ни на что больше, и меня пронзило копьё. Это был Горан. Он отчаянно желал мне смерти с того самого дня, как впервые увидел глазами того драконианца. Последним, что я видела, было превращение Саадедина в моего отца, а затем я очнулась в лесу вместе с Блейком, не помня ничего. Так он прощался со мной? Смог, наконец, показать мне, что такое дент, и доказал, что будет любить меня вечно, а в итоге этого «вечно» у нас никогда не будет?
Да, конечно, все говорят, что он отправился на поиски последних двух сфер, но я не могу отделаться от мысли, что он мёртв, а они все просто ждут подходящего момента, когда я немного окрепну и буду готова услышать правду.
Я тяжело выдохнула и коснулась своего шрама. Он будет заживать месяцами. Констанс меняла повязку дважды день весь первый месяц, с тех пор как я очнулась. И вот уже повязка больше не нужна, но шрам… шрам остался. Она больше не может исцелить меня своим прикосновение. Тебя я должна лечить себя сама своим даром, но это было медленно, поскольку хранителя моих способностей нет. Ещё одна причина, по которой я не могла понять, жив он или мёртв: я не могу пользоваться своими способностями.