Отец отвернул голову к окну, задумавшись.
Возможно, он только сейчас осознал, как сильно всё изменилось.
Карета приземлилась перед ратушей, и нас сразу же окружили журналисты.
Моё сердце заколотилось, но отец, даже если и чувствовал то же самое, ничем это не выдал.
Сэр Роберт вышел из кареты первым, и камеры начали щёлкать. Я запыхтела. Теперь-то они снова обращаются к нему «сэр Роберт» и лезут с вопросами.
Отец закрыл дверь.
— Что не так?
— Разве ты не слышал, как они с ним поступили, пап? Они стали называть его сэром Робертом, только когда узнали, что ты всё ещё жив. Хотя нет, даже не тогда. Только в день, когда ты вернулся.
Он прищурился, а затем закрыл глаза, стиснув челюсти.
— Ты не обязан быть здесь сегодня, пап. Подожди, узнай, как всё изменилось, подготовься. Прошу тебя.
Он улыбнулся и нежно коснулся моего лица.
— Приятно, когда о тебе кто-то заботится. Со мной всё будет в порядке, Елена.
Он сделал глубокий вдох и открыл дверь.
Я боялась, что он на самом деле окажется не готов ко всему этому. Но, честно говоря, я сама оказалась не готова к тому, что было дальше.
Отец улыбнулся, помахал рукой и даже остановился пожать руки нескольким журналистам. Он обращался к ним, как к равным, а не как к назойливым папарацци. Он успел ответить на множество вопросов по пути к ратуше. Они смеялись над его остроумными ответами. Он как будто был каким-то неведомым видом дракона, чей дар — очаровывать всех и каждого, забывать о том, кто они и зачем пришли.
Я тоже улыбнулась.
Сэр Роберт заметил восхищение на моём лице.
— Теперь ты понимаешь, почему все называют его Величайшим королём из когда-либо живших.
— Из-за того, как он разговаривает с репортёрами?
Сэр Роберт усмехнулся, мой отец в этот момент приобнял одной рукой какую-то старушку для совместной фотографии.
— Нет, рядом с твоим отцом каждый начинает чувствовать себя кем-то значимым.
Я снова взглянула на него. Он действительно вёл себя потрясающе.
Когда мы дошли до ступенек, отец развернулся, помахал всем и протянул мне ладонь. Я взяла его за руку, и мы вместе поднялись ко входу.
Стэн и его команда уже ждали нас, когда один из стражников открыл двери ратуши. Я светилась изнутри, потому что отец знал, что этот жук сделал, но сейчас они все низко кланялись.
— Не нужно, Стэн, пожалуйста, поднимись, — обратился к нему мой отец. Он даже не взглянул на меня.
— Я должен поблагодарить тебя за заботу о Елене, за то, что ты попытался в кратчайшие сроки научить её всему, что ей нужно знать. От всей души спасибо, — отец склонил голову перед ним, тепло улыбнулся и пошёл дальше.
Я тупо уставилась на него. И не только я. Стэнли тоже был растерян и даже не взглянул на меня, снова наклонившись:
— Ваше Высочество.
Я не стала ничего ему говорить, широким шагом догоняя своего отца. Как он мог его поблагодарить? Я же рассказывала ему, что он и его команда сделали со мной, когда узнали о моём происхождении.
Все в Совете склонились, когда вошёл мой отец. Он тоже изящно поклонился и прошёл к одному из стульев, поставленных перед Древними, которые ещё не заняли свои троны.
Там должен сидеть мой отец, а не эти старые пердуны.
Я села рядом с ним.
Сэра Роберта с нами не оказалось. Это обеспокоило его, он посмотрел на меня прищуренными глазами.
— Я же говорила, — тихо сказала я. Лицо отца вновь перестало выражать какие-либо эмоции, словно бы мой ответ нисколько его не напряг.
Он снова взглянул на меня, и я отвела глаза в сторону.
Он поднял щит вокруг нас. Я поняла это по тому, как болтовня вокруг мгновенно прекратилась.
— Ты расстроена из-за того, что я поблагодарил Стэна?
— Он не заслужил твоей благодарности.
Отец усмехнулся.
— Вылитая мать. Она бы, скорее всего, приказала наложить на него судебный запрет за то, как он с тобой обращался.
— Я не спрашиваю, как бы поступила она. Её здесь нет, а ты есть. Он вёл себя со мной, как говнюк, пап. Грозил лишить всех денег. Был в числе тех, кто хотел лишить меня титула.
Отец рассмеялся, что только сильнее меня разозлило.
— Даже если он и хотел, Елена, то не смог. Он пытался манипулировать тобой. И это сошло ему с рук.
— Так это моя вина?
— Я этого не говорил, — мягко возразил он. — Благодарность от человека моего статуса, Елена, хуже любого наказания. Поверь мне, ты ещё получишь от него извинения. Возможно, не перед камерами, не на глазах у толпы, но они будут искренними и от всего сердца.