Он рассказал мне, как они отправлялись на разного рода миссии, особенно на те, что предполагали вылет за стену. Мой отец организовывал особые встречи через этих драконов, которые вели переговоры от его лица с важными шишками по ту сторону — чрезвычайно секретные, конечно же, — и если моему отцу требовалось, чтобы сэр Роберт или какой-либо другой из этих высокопоставленных драконов нашёл кого-то на той стороне, то они это делали. За стеной всё ещё живёт довольно много драконов, преимущественно Металлических, поскольку они дольше других могут жить без своего истинного облика, как, например, мой отец, Герберт. Сэр Роберт посылал им сообщения, что Пейе нужна их помощь, в связи с грядущей войной, и терпеливо ждал ответа.
Я ловила каждое слово из его уст.
Блейк рассказал мне о поездках, в которые они отправились, когда он впервые стал человеком. Саманту тогда оставили с Констанс.
Родители взяли его с собой в Китай, где мальчика чуть ли не боготворили, потому что знали, кто он такой. Китайцы на протяжении многих веков выражали свою любовь к драконам в искусстве. Они всё ещё тесно связаны с этим миром.
Могу только представить, как он на это отреагировал.
Разговор вновь стал серьёзным, когда Блейк завёл речь о деле, о котором ему очень непросто говорить: об Итане.
И всё же я постаралась ответить на все его вопросы. На некоторые было удивительно легко говорить искренне — я даже задумалась, не использует ли он на мне убеждение, чтобы вытащить из меня эту информацию. Потому что я рассказывала то, что не собиралась ему говорить, прямо как с Лео.
— И тогда я снова сбежала. Я даже не помню Лианы, в моей голове был сплошной туман.
Он лежал на спине и смотрел на звёзды. Они ярко сияли на фоне полной луны. Сегодня на небе не было ни облачка.
Тишина повисла в воздухе на несколько минут. Неловкое молчание. Я легла рядом с ним, поднимая глаза на небо и гадая, не сказали ли я лишнего.
— Я знал, что что-то не так, — в итоге заговорил Блейк. — Мы сидели за столом, ужинали, как вдруг твоё сердце забилось так быстро, что мне даже не потребовалось настраиваться на него. Моё собственное тоже сорвалось с цепи, потому что твоё напугало меня до смерти.
— Прости, — сказала я. Ему пришлось несладко.
— Это была не твоя вина, Елена.
— Мне следовало остаться.
— Как? — криво улыбнулся он. — Тебе только и учили тому, что при любой опасности нужно бежать. Это единственная тактика, которую показал тебе Герберт.
Я кивнула. Как, чёрт подери, он узнал?
Мэтт. Он сложил два и два. Блейк не глуп.
— Затем я почувствовал, что тебе нужны твои способности. Я чуть было с катушек не слетел.
Я задумалась о том, какой он — свихнувшийся Блейк. Я видела его в гневе и в истерике, но не сумасшедшим. И тут я вспомнила. Безумный вопль, чистая агония.
Я резко села на месте, обхватив колени руками.
Это его я слышала той тогда? Перед тем, как проявились мои способности? Блейк продолжал говорить, но я не слышала ни слова, в голове стоял тот самый крик. Он принадлежал не кому-то из той троицы, которых я убила. Я помню, они ничего не слышали.
Блейк вернул меня в реальность, сев рядом и погладив меня по спине.
— Я разнёс столовую. Мастер Логвей восстановил её в мгновение ока. Сказал, что после того, как это сделала ты, они приняли меры.
Я слегка улыбнулась. Блин, прослушала всю предысторию.
Тема вновь сменилась на более приятную, и мы заговорили о том, что любим больше всего. Ну, у меня всё просто: рисовать и летать.
Список Блейка оказался внушительным. Всё это опять же попадало в категорию тяги к экстриму. Мы такие разные. Я боюсь, что после этой ночи он поймёт, что я самая обычная и совершенно скучная, что моя жизнь не такая захватывающая, как его, и что у нас вообще нет ничего общего.
Он взглянул на часы, и мы начали собираться. На обратном пути между нами повисла неловкая тишина.
— Я слишком много болтала, да?
— Тссс, Елена. Если кто-нибудь нас увидит, то домашний арест продлится на месяцы.
Я невольно засмеялась и закрыла рот ладонью.
— Тссс, — повторил он и улыбнулся этой своей улыбкой, от которой у меня подкашивает коленки.
Я облизнула губы и продолжила спускаться по лестнице.
Вот и мой этаж.
— Прости за сегодняшнюю ночь, — сказал он.
— За что? — прошептала в ответ.
— Уже почти четыре, Елена. Ты не успеешь выспаться.
Я улыбнулась.
— Ну, по крайней мере, не я одна буду спать на занятиях.
В его смехе послышались виноватые нотки.