Несколько мгновений он смотрел на дочь в немом изумлении, затем наконец обрел дар речи:
– Ты? Что ты здесь делаешь?
Слегка покачнувшись, он встал, но затем вспомнил о лежащем на его столе переводе письма, над которым он только что смеялся, и удивление мгновенно сменил гнев.
– Как он посмел отправить тебя обратно?! – взревел маркиз. – Да что он о себе возомнил? Подумать только, отвергнуть мою дочь из-за денег! Это же вопрос чести, тут главное – слово, которое дали друг другу наши семьи, а не деньги, не приданое…
Внезапно он умолк, и глаза его округлились – он увидел живот Селесты.
– Он… он не остановился даже перед тем, чтобы отправить тебя назад беременной! – с яростью вскричал он и опять упал в кресло, но тут же снова вскочил на ноги. – Но за то время, что тебя не было, ты не могла отрастить такой живот. Как же так?
– Папа, вы должны меня выслушать. – Селеста торопливо обошла стол и бросилась отцу на шею. – Я не уезжала в Америку. Я не смогла этого сделать. Я люблю другого. Я вышла за него замуж и жду от него ребенка…
– За кого ты вышла замуж?!
Маркиз схватил ее за плечи оторвал от себя и тряхнул изо всех сил:
– Что все это значит, отвечай! Если ты здесь, если ты не уезжала, тогда кто же…
Он отпустил дочь и снова посмотрел на записи переводчика. Письмо Джармана пришло несколько дней назад, но его перевод маркиз получил только сегодня утром. Этот наглец Джарман сообщал, что отказывается жениться на Селесте, пока не получит более значительного приданого. В противном случае он угрожал отослать ее обратно во Францию. Еще он что-то написал о том, что она была похищена индейцами. Свадьба к тому времени еще не состоялась, и поскольку теперь Селеста лишилась девственности, Джарман требовал дополнительной компенсации за свое согласие все же вступить с ней в брак.
Но ведь Селеста была здесь! Внезапно маркиз все понял, и от бешенства у неге перехватило дыхание.
– Сэмара, – выдавил он из себя и с такой силой оттолкнул Селесту, что та едва не упала. – Ты отправила ее вместо себя, ведь так? Она исчезла в тот же день, что и ты. Я потратил на ее поиски целое состояние. Я даже подумал, что она тайком села вместе с тобой на пароход, но в компании меня заверили, что это не так, что ты прибыла в Гавр только с одной спутницей и благополучно продолжила путешествие. Теперь я понимаю, как меня провели. Ты вообще не уезжала!
Он замахнулся, чтобы ударить ее, но тут в комнату ворвался Жак, который, стоя за дверью, ждал, пока Селеста сообщит маркизу неожиданную новость. Он с самого начала не разделял ее наивной уверенности в том, что маркиз смягчится, узнав о будущем внуке, и был готов броситься на защиту жены при первых же признаках опасности.
– Не смейте ее бить! – Жак толкнул маркиза в грудь обеими руками, и тот опять упал в кресло. – Она моя жена, и я, черт возьми, не позволю вам и пальцем до нее дотронуться!
Все шло совсем не так, как Селеста себе представляла. Не обращая внимания на Жака, она бросилась к отцу и упала перед ним на колени:
– Папа, простите меня, но я люблю Жака! Мы женаты и ждем ребенка, и нам необходимо ваша помощь. Нам некуда идти. У нас нет денег. Пожалуйста, позвольте нам вернуться домой! Джарман не пострадал. Он думает, что Сэм – это я, и они теперь уже муж и жена и счастливы. Он никогда ничего не узнает. Так лучше для всех, – торопливо продолжала она, в то время как маркиз смотрел на нее в каменном молчании. – Теперь у Сэм есть свой дом и муж, который о ней заботится, а у вас есть я и ваш внук, который скоро родится. Все обернулось к лучшему, папа.
Ее губы дрожали, по лицу текли слезы.
– Убирайся.
– Папа…
Маркиз молча показал пальцем на дверь; грудь его вздымалась, лицо было мертвенно-бледным! Если эти двое сейчас же не уберутся, один Бог знает, что он с ними сделает! Никогда в жизни он не желал никакую женщину так, как желал Сэмару. Она была молода, свежа, невинна. Он мог научить ее всему, что доставляло ему удовольствие, и потом наслаждаться ею много лет. Но Селеста разрушила эту мечту и к тому же опозорила его, выйдя замуж за человека из низшего класса. Он устремил на Жака взгляд, полный презрения:
– Сын садовника! Ты – жена грязного слуги! Неужели ты действительно так глупа, что воображаешь, будто я признаю внука, рожденного от него? Вон из моего дома. Вон из моей жизни. У меня больше нет дочери, – сказал он. Словно захлопнул крышку гроба.
Селеста обхватила руками его ноги:
– Нет, папа, не прогоняйте меня. Вы нужны мне и моему ребенку.
Маркиз, едва взглянув на дочь, злобно бросил смотревшему на него с вызовом Жаку:
– Убирайся отсюда вместе с ней. И скажи своим родителям, чтобы они покинули мой дом до заката.
– О, папа, вы не можете так поступить…
– Хватит пресмыкаться, – тихо сказал Жак и взял обессилевшую от горя жену на руки. – Он не стоит твоего унижения, Селеста. Он мерзавец. Я не хочу, чтобы мой ребенок знал его.
Оставшись один, маркиз налил себе вина из стоявшей на столе бутылки и откинулся на спинку кресла. Его гнев утих. Они все заплатят ему за непослушание и обман. Когда Джарман Бэллард узнает, что его невеста совсем не та, за кого себя выдает, Сэмара окажется на улице, без денег и без друзей. Вернуться во Францию она уже не сможет, так пусть голодает, ему все равно. И Селеста тоже пусть голодает. Он не желает больше ее видеть.
У него есть деньги и высокое положение в обществе. И его любовницы.
Больше ему ничего не нужно.
Ночью, перевезя Селесту и родителей в дом родственников на окраине Парижа, Жак вернулся в замок и, никем не замеченный, добрался до кабинета маркиза. Однажды, работая на цветочной клумбе под окном кабинета, он заглянул внутрь и увидел, как маркиз снял висевшую на стене картину, под которой оказался тайник.
Через несколько секунд у Жака уже было достаточно денег, чтобы хватило надолго и ему, и его жене, и его родителям. Взял он и лежавшие в тайнике драгоценности, которые по праву все равно должны были принадлежать Селесте. Жак не боялся, что его поймают, – он будет очень далеко к тому времени, когда маркиз обнаружит пропажу.
Италия – прекрасная страна.
Там ему и его семье будет хорошо.
Глава 18
Шли недели; Бэллард продолжал злиться из-за инцидента, происшедшего на приеме, но в то же время был доволен: теперь у него есть причина отложить свадьбу. Пока маркиз не пришлет ему подобающее приданое, он не станет брать на себя никаких обязательств.
Вначале он решил, что больше не пойдет с Селестой ни на какие вечеринки, но новых вечеринок просто не было. Как видно, жены офицеров, понимая, что капитана и его невесту невозможно не пригласить, решили пока не устраивать никаких банкетов и приемов. Однако когда жена лейтенанта Ларкинса в конце концов смягчилась и прислала Бэлларду приглашение на званый ужин, он, соскучившись по светским развлечениям, принял его.
Вопреки принятому ею решению никуда больше не выходить, Сэм согласилась сопровождать жениха: Джарману явно очень хотелось побывать на этом ужине, а она должна стараться поддерживать с ним хорошие отношения. Явившись за Сэм, он на сей раз остался доволен ее туалетом и не преминул ей это сказать. Она закружилась по комнате, чтобы он мог лучше разглядеть платье цвета коньяка, которое Мод расставила в груди.
– За последнее время я немного похудела, так что это платье не пришлось перешивать полностью.
– Оно выглядит намного лучше того, которое было на вас в прошлый раз, – недовольно скривившись, заметил Джарман. – Кстати, я так и не понял, почему вы вообще надели на прием черное платье, ведь черный – это цвет траура. И меня до сих пор удивляет то, что, живя среди индейцев, вы умудрились поправиться. Мне рассказывали, что краснокожие едят собак. – И он скорчил брезгливую гримасу.
– Я этого не видела. А что до платья, то во Франции женщины носят черное когда захотят; во время плавания на пароходе я видела черные платья на многих дамах.
– Сейчас вы не во Франции.
– Я знаю это и без ваших напоминаний.