Выбрать главу

Потом она взяла письмо, адресованное Мосвен, и несколько секунд взвешивала его на ладони, думая, не сжечь ли его. Если сюда приедет Чиана, то Мосвен не понадобится. При воспоминании о Чиане она снова чуть не захохотала. Что могло быть более смешным, чем возбудить в Чиане надежду выйти замуж за Халиана, а потом дать принцу возможность резко отвергнуть эту дрянь, когда всем станет ясно ее низкое происхождение? Пока письмо корчилось в огне, Киле поздравляла себя с удачной идеей и тряслась от сдерживаемого хохота.

Однако вскоре Киле стала серьезной. Она знала, что придется соблюдать осторожность. Физическое сходство, о котором писала Афина, сыграет свою роль даже в том случае, если мальчишка не имеет никакого отношения к Ролстре. Как только Масуль окажется у Киле, она поймет, хватит ли этого сходства для того, чтобы всерьез претендовать на престол Марки. У Палилы были каштановые волосы; если волосы Масуля окажутся слишком черными, она, Киле, с помощью краски придаст им нужный каштановый оттенок. Сыграет свою роль и соответствующая одежда. И украшения. Она порылась в своих шкатулках и достала аметистовую брошь. Ее было легко переделать в кольцо, которое намекало бы на власть над Маркой. Она смешает его с остальными украшениями, которые должны быть переделаны к Риалле. Даже если мальчишка окажется ни к чему не пригодным, у нее будет новое кольцо.

Но если люди поверят в то, что Масуль сын Ролстры, то даже низкое происхождение не помешает использовать его на тысячу ладов. Чего стоит одна возможность публично унизить Чиану и подвергнуть сомнению ее благородное происхождение! Пусть ищут доказательства те, кому выгодно считать Масуля простолюдином. Ничего они не найдут, потому что вся тогдашняя ночь превратилась в сплошной хаос.

Но если слухи верны, и Масуль действительно приходится ей сводным братом... Киле улыбнулась своему отражению, с удовольствием представляя себе изгнанную из замка Крэг Пандсалу, лишенного наследства Поля и униженного Рохана. Она рисовала себе картину того, как Лиелл станет защитником Масуля, а она сама, Киле, будет учить его искусству быть принцем и его руками управлять Маркой.

Она еще раз посмотрела на два письма. Одно уйдет в Эйнар и приведет сюда Масуля, другое отправится в Порт Адни и доставит Чиану. Она будет прятать Масуля до самой Риаллы, будет учить его, приучать к мысли о том, что является его единственной надеждой на успех. Надо будет только не дать ему столкнуться с Чианой до прибытия принцев.

Но все будет зависеть от того, сумеет ли мальчишка держать себя как сын Ролстры. Киле еще раз посмотрела на свое отражение в зеркале, озаренное пламенем свечи, и спросила себя, может ли это быть правдой и хочет ли она, чтобы это оказалось правдой. Наконец она решила, что не хочет. Самозванца, которому есть что скрывать, держать в руках было бы куда легче, чем настоящего сына покойного верховного принца. Она слишком хорошо знала, какими чертами характера снабдил отец всё свое многочисленное потомство.

ГЛАВА 3

О своем первом морском путешествии из Радзина в Дорваль Поль сохранил ужасные воспоминания. Мать предупреждала его, что между фарадимами и водой нет ничего общего. Но Поль, как все одиннадцатилетние мальчишки, считавший себя мудрецом из мудрецов и к тому же безмернодороживший достоинством сына верховного принца, не поверил ей.

Однако стоило мальчику ступить на палубу корабля, как он понял, что был неправ. На пристани стояли родители, тетя Тобин, дядя Чейн, и все они ждали неизбежного. Судно закачалось на приливной волне, и Поль тут же позеленел. Мальчик зашатался и чуть не упал за борт; матрос едва успел схватить его в охапку. После страшного приступа тошноты мальчик потерял сознание. Долгий, мучительный день, проведенный в личной каюте, завершился так же бесславно: его сняли с корабля, как куль с мукой, и немедленно уложили в постель.

На следующее утро собственные глаза казались ему горячими как пылающие угли, а желудок словно сросся с гортанью. Поль попытался сесть и застонал: боль в каждом мускуле недвусмысленно напомнила ему о том, чем кончилась первая попытка пересечь водное пространство. У погасшего камина дремал какой-то глубокий старик. Стон заставил его очнуться. Старик поднял голову, и на его морщинистом лице появилась добрая улыбка.

- Я подумал, что перед поездкой в Грэйперл тебе не повредит крепкий сон на твердой земле. Ну как, лучше тебе? Вижу, что лучше. Теперь у тебя на носу веснушки, а не зеленые кляксы!

Так он познакомился с принцем Ллейном Дорвальским. Поль отказался от предложенного стариком завтрака, и они верхом поехали в огромный дворец, где собрались все домочадцы, чтобы приветствовать будущего верховного принца. За ночь Поль успел отдохнуть, и это помогло ему вести себя с подобающим достоинством. Тут мальчик почувствовал, что неспроста родители поручили его этому лукавому старику и что отныне он у Ллейна в неоплатном долгу.

В Радзине его встретили так же, как некогда на острове Дорваль; ночь накануне торжественной встречи в крепости Радзин Поль с Меатом провели в располагавшемся неподалеку от порта маленьком домике лорда Чейналя, где их ждали постели с прохладными простынями. Утром их приветствовал кузен Поля Мааркен.

- Не стану спрашивать, как прошло путешествие,-с сочувственной улыбкой сказал Мааркен, когда гости протерли слипающиеся глаза.- Сам все слишком хорошо помню. Но судя по вашему внешнему виду, жить вы будете!

Меат бросил на него мрачный взгляд.

- Вчера вечером я в этом сомневался.- Он обернулся к Полю и спросил: - Ну как, вы оправились, мой принц?

- Более-менее... Неужели это всегда так ужасно?- вздохнул он.

- Всегда,- подтвердил Мааркен.- Может, хотите поесть?- При виде их сморщившихся лиц он хлопнул себя по лбу.- Все ясно, вопрос был дурацкий. Ну что ж, если вы чувствуете себя способными удержаться в седле, лошади готовы.

Да, на это они были способны. Никакой торжественной встречи в порту не было, хотя люди отрывались от работы и приветствовали Поля и своего юного лорда. Мааркен был копией своего красавца-отца: высокий, сильный, темноволосый, с серыми глазами, цвет которых напоминал цвет утреннего тумана, освещенного первым лучом солнца. Однако он был не так крепко сбит, как Чейналь: сказывалось хрупкое телосложение народа, к которому принадлежала его бабка. Двадцатишестилетний Мааркен был воплощением той мужественности, намек на которую читался в облике его младшего кузена. Кроме того, Мааркен обладал шестью кольцами "Гонца Солнца", а у Поля не было ни одного. Когда они миновали городские предместья и поехали по дороге, окруженной свежевспаханными полями, Мааркен поймал завистливый взгляд мальчика и улыбнулся.