- Ты могла бы сделать это еще раз? Прикоснуться к дракону?
Испуганная Сьонед спросила первое, что пришло в голову:
- Зачем?
- Сам не знаю. Так смогла бы?
Она надолго задумалась, а затем покачала головой.
- Как бы я узнала, кого следует искать? Никто до сих пор не запоминал цвета драконов. Только сам обладатель этих цветов может различить их спектр и интенсивность, благодаря чему и осуществляется связь.
- Я помню, как Андраде объясняла мне эти вещи, когда я был маленьким,задумчиво сказал он.-Люди похожи на витражи из цветного стекла, каждый из которых неповторим. Люди обладают цветами, к которым можно притронуться и сплести их с проникающим в окно солнечным лучом, который понесет эти цвета по воздуху. Сьонед, если у драконов тоже есть цвета и мы могли бы научиться распознавать их, сумели бы мы... я не знаю... как-нибудь разговаривать с ними или видеть их глазами? Скоро они вернутся в Пустыню на брачный сезон.
- Не думаю, милорд, что это было бы по-настоящему опасно... но страшновато.- Она несмело улыбнулась,-Ты ведь всегда любил их. Я попробую прикоснуться к одному из драконов. Ради тебя.
Он пожал плечами.
- Просто другие знают их хуже, чем я. Сьонед минутку подумала и нахмурилась.
- Ты никогда не причинял им вреда, а другие только этим и занимались. Боевые драконы... Если такая возможность существует, кто-нибудь обязательно до этого додумается. О Богиня, почему любое открытие непременно должно служить убийству?
Он с улыбкой выдержал ее взгляд; принц снова стал ее Роханом.
- Отец хотел, чтобы я женился, как все остальные принцы. Он не знал, что Андраде уже нашла мне принцессу.
- Если я научилась быть ею, то только благодаря тебе, любимый. Я попытаюсь прикоснуться к дракону, потому что люблю тебя. Но не жди слишком многого...
- Я жду от тебя всего, и еще ни разу не разочаровался.- Он поглядел в окно, пытаясь понять, который час.- Сегодня утром Фейлин тоже хочет поговорить о драконах. Ты видела, каким количеством пергаментов она вооружилась? У Фейлин накопилось больше фактов и наблюдений, чем у кого-либо на континенте, но она хорошо владеет материалом.
- Сначала поешь как следует,-предложила Сьонед, жестом указывая на нетронутую еду.-Сам знаешь, когда вы начинаете спорить о драконах, то забываете обо всем на свете, включая собственные желудки.
- А я думал, ты согласна с Тобин, что я обзавелся брюшком.
Она рассмеялась и бросила в него болотным яблоком.
- Каждому бы такое брюшко, милорд! Талия у тебя не шире, чем у Мааркена. Так что молчи и ешь!
Поль и Фейлин ждали в верхней приемной. С ними была дочь Фейлин и Вальвиса Сьонелл. Леди Ремагевская поздоровалась и с улыбкой сказала:
- Остальные, включая Вальвиса и Чейна, отправились погулять, или, как выражается Чейн, "инспектировать лошадей".
- А что же вы не поехали с ними?-спросил Рохан у детей, гладя Сьонелл по кудрявой рыжей голове.
- Леди Фейлин сказала, что вы будете рассказывать о драконах. Можно мне остаться и послушать?
- Конечно, можно. А как ты, Сьонелл?
Одиннадцатилетняя девочка, названная в честь Сьонед, была толстенькой и розовой копией своей матери: у нее были те же темно-рыжие волосы и то же треугольное личико. От Вальвиса ей достались одни опушенные густыми черными ресницами ослепительно голубые глаза, над которыми изгибались не менее черные брови. И улыбка у девочки была отцовская, полная чудесного беззаботного веселья.
- Мне нравятся драконы, милорд. И эта комната тоже. Она самая лучшая во всем Стронгхолде. Летняя комната.
- Ну, значит, так мы ее и назовем,- сказала Сьонед.- Сегодня же днем скажу сенешалю, что леди Сьонелл назвала эту комнату Летней в честь висящего здесь гобелена. И отныне она так и будет называться.- Принцесса увидела лукавые глаза Рохана и подмигнула в ответ: оба знали, что Сьонелл сохнет по Полю. Малышка бросила на юного принца ликующий взгляд, но Поль предпочел его не заметить. Сьонед едва скрыла улыбку.
Они расположились на ковре, и Фейлин тут же принялась раскладывать чудовищное количество таблиц, карт и перечней. Лекция началась с результатов ежегодной переписи драконов.
- Согласно наиболее достоверным отчетам, общее количество драконов достигает ста шестидесяти, в том числе тринадцать производителей и пятьдесят пять взрослых самок. Остальные - трехлетки, которые в этом году не будут принимать участия в брачных играх. Как видно из графика, милорд, популяция поддерживается на вполне приемлемом уровне. Естественная убыль в результате смерти от старости, болезней и несчастных случаев уменьшит ее примерно до ста пятидесяти; следовательно, после появления потомства их число достигнет приблизительно трехсот особей.
- Почему трехсот, а не четырехсот?-перебил Рохан.- От пятидесяти пяти самок...
- Но есть только сорок три пригодных пещеры,-сказала Фейлин.- В этом вся проблема.
Поль насупился.
- А что случится с теми, кто не сможет отложить яйца?
- Они умрут,-лаконично ответила Сьонелл. То, что девочка знала о драконах больше его, заставило Поля слегка смутиться, но Сьонелл не обратила на это внимания и продолжила, - В прошлый раз умерло восемь самок. Мы потеряли не только дракончиков, которые должны были вылупиться в тот год, но и тех, кого эти самки могли произвести на свет за всю свою жизнь.
- Но если популяция остаётся постоянной, то что за беда?- спросил юный принц.
- А если Великий Мор повторится?
- Вернемся к пещерам,- недовольно проворчала Фейлин.- До тех пор, пока их будет недостаточно, потеря лишних самок неизбежна. Поль прав, популяция взрослых драконов остается относительно постоянной, но она не сможет превысить верхнюю границу в триста голов из-за отсутствия подходящих пещер. Я не смогу вздохнуть спокойно, пока она не составит по крайней мере пяти сотен половозрелых драконов; желательно больше.
- Фейлин, а нет ли где-нибудь пещер, в которые мы могли бы заманить их?-спросила Сьонед.
- В Вереше слишком холодно, и яйца не успеют прогреться до нужной температуры. А южнее Ривенрока вообще нет никаких пещер.
- Ривенрок...-эхом повторил Рохан.-Там полно пещер, отличных пещер. Фейлин, нет ли какого-нибудь способа заставить их вернуться туда?