Она совсем запуталась, и я решил сыграть роль адвоката дьявола.
— Но ты сейчас там, где всегда хотела быть, — сказал я и начал сворачивать сигарету.
Она состроила гримасу.
— Может, в этом и беда. Возможно, мечта всей жизни не должна быть достигнута — ибо что ты будешь делать потом? Ты помнишь фильм Кернера?
— Да. «Звук сна». Картина что надо.
— Помнишь, что там сказано о смысле жизни?
— Конечно. «Делайте следующее дело». — Я подкрепил слово действием, скрутил сигарету, заклеил ее языком, а затем закурил. — Всегда думал, что это был отличный совет. Он мне помог преодолеть несколько по-настоящему крутых моментов.
Она затянулась, задержала дым и выдохнула перед ответом.
— Я готова делать следующее дело, но в чем оно? Я была в турне с группой, я солировала в Нью-Йорке, я занималась хореографией, я руководила всей этой чертовой школой, а теперь я — художественный директор. Я получила полную независимость; могу даже снова обучать класс, если захочу. Каждый год, начиная с этого момента и до тех пор, пока не замерзнет ад, в репертуар ТДТ будет включаться что-нибудь из моих вещей, и у меня всегда будут прекрасные партнеры. Я осуществляла свои детские мечты всю жизнь, Чарли, и вот дошла до того предела, дальше которого в детстве не думала! Я не знаю, что такое «следующее дело». Мне нужна новая мечта.
Она затянулась снова, передала сигарету мне. Я заговорщически уставился на тлеющий косячок, и он мне подмигнул.
— Никаких намеков? Общих направлений хотя бы? Она осторожно выдохнула и заговорила, глядя на свои руки.
— Я думала, что могла бы попробовать работать с одной из тех компаний— коммун, где каждый занимается хореографией одного фрагмента. Мне бы хотелось поработать с «коллективным разумом». Но здесь нет никого, с кем можно было бы начать это дело, а единственная коммуна такого рода, которая меня бы устроила, находится в Нью-Пилоболусе — для этого мне пришлось бы переехать в Америку.
— Забудь это.
— О черт, да. Я… Чарли, я не знаю, я даже думала бросить все это, поехать на остров принца Эдуарда и заняться фермерством. Я всегда допускала такое, но решиться так и не смогла. Шера оставила место в хорошем состоянии, я могла бы… ох, это все бред. Я совсем не хочу заниматься фермой. Я просто хочу хоть что-нибудь новое. Что-нибудь другое. Территорию, которой нет на карте, что-то вроде… Чарли Армстед, какого черта ты улыбаешься?
— Да это просто магия какая-то.
— Что?
— Слушай. Ты слышишь их там наверху?
— Слышу кого?
— Нужно бы сказать Хэмфри. Должно быть, у него вся крыша завалена дерьмом северных оленей.
— Чарли!
— Не бойся, девочка, можешь подергать меня за бакенбарды, они самые настоящие. Садись мне на колени и говори, чего хочешь. Хо-хо-хо. Выбери число от одного до двух.
Теперь она хихикала; она не знала почему, но хихикала.
— Чарли…
— Выбирай число от одного до двух.
— Два.
— Это очень хорошее число. Очень хорошее. Ты только что выиграла одну прекрасную новенькую, с иголочки мечту, со всеми сопутствующими аксес— суарами и без никаких гарантий. В магазине такого не купишь. Очень хорошее число. Как скоро ты можешь покинуть город?
— Покинуть город! Чарли… — Ее глаза засверкали. — Ты что же, хочешь сказать…
— Как тебе понравится половинная доля в большом объеме вакуума, крошка? Я получил огромное количество «ничего», «пустоты», или по крайней мере право ее использовать, и приглашаю тебя разделить со мной все, если ты не против. И кто-то, кроме нас, еще смеет говорить, что взобрался на самую верхушку! Хихиканье прекратилось.
— Чарли, ты ведь не хочешь сказать то, что, мне кажется, ты…
— Я предлагаю тебе обыкновенное партнерство в компании-коммуне — настоящей компании-коммуне. Это значит, что нам всем придется жить вмес— те, по крайней мере в течение первого сезона. Огромные площади владений, но небольшая нехватка жилья поначалу. Мы развернемся постепенно. Наш проект называется — невесомость.
Она перегнулась через стол, попала одним локтем в свой кофе, а другим в абрикосовый пирог, схватила меня за воротник свитера и встряхнула.
— Не мели ерунды, говори прямо, черт подери.
— Я так и делаю, дорогая. Я предлагаю создать компанию хореографов, настоящую коммуну. Иначе нельзя. Члены компании будут жить вместе, поровну делить доходы, а все расходы я беру на себя ради идеи, черт подери.
Ах да, мы ведь богаты, я тебе сказал? Будем богаты, во всяком случае.
— Чарли…
— Я говорю прямо. Я основываю компанию. И школу. Я предлагаю тебе половину акций и работу круглый год, полный рабочий день, все абсолютно серьезно, и ты мне нужна, чтобы начать прямо сейчас. Норри, я хочу, чтобы ты танцевала в невесомости. Ее лицо побледнело.
— Как?
— Я хочу построить студию на орбите и основать компанию. Работать будем так: три месяца занятий на Земле — отбор на конкурсной основе, выпускники попадают на орбиту и занимаются там еще три месяца.
Следующие три месяца мы записываем на пленку работы самых лучших тан— цоров. К тому времени мы пробудем при низком тяготении или вообще в невесомости достаточно долго, наши тела начнут отвыкать от тяжести, поэтому мы три месяца отпуска проводим на Земле, после чего начинаем процесс по новой. Можно использовать отпуск для раскапывания и вербовки новых талантов. Это будет действительно интересно, Норри. Мы будем делать историю и деньги одновременно.
— Как, Чарли? Где ты собираешься получить поддержку для всего этого?
Кэррингтон мертв, и я не буду работать для его компаньонов. Кто еще, кроме Скайфэка и Космической Команды, имеет возможность разрабатывать проекты в космосе?
— Мы.
— ?
— Ты и я. Мы — владельцы ленты со «Звездным танцем», Норри. Я покажу тебе ее позже, у меня при себе есть копия. До сих пор, наверно, только сотня людей на Земле и несколько дюжин в космосе видели эту ленту полностью.
Один из них был президент «Сони». Он предложил мне незаполненный чек.
— Незаполненный…