– Пойдем, я сумею договориться, чтобы тебя оставили, – произнес Оливер тихо, мягко и неуверенно. – А потом… потом тебе придется улететь до того, как мы прибудем в имперский порт или…
– Хватит, – прервала, взглянув на него прямо. – Ты тоже ненавидишь пиратов?!
– Они воры и убийцы, – ответил, душой не кривя. – Я должен их любить?!
– Я просто… просто выживала, – произнесла сквозь зубы и прожигая глазами, наполненными болью. И он не выдержал, увел свой в сторону. Ибо я сильнее его. То, что перенесла еще несовершеннолетней, беззащитной девочкой, им всем никогда не испытать. А от малой части, они бы все давно сдохли или сошли с ума.
Ненавижу…
– Элли! Ай да с нами! – Раздалось звонкое из какой – то норки неподалеку. – Твой Лео зовет на разговор!
Усмехнулась со слезами на глазах, искажающими мне картинку.
Пираты не глупые, поняли, что я была инкогнито. А может, просто подслушали всю эту грязь. Монстры, жаждущие плоти, идут, и надо решать. Да что здесь решать?! Разворачиваюсь и спешно шагаю к своим. Действительно своим.
– Элли!? – Раздалось за спиной горькое.
Моего ответа не последовало. Прощай Оливер.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ. ЗВЕЗДНЫЙ ТИТАНИК
Капает вода, сочащаяся из стены, поблескивая в тоненьком красном свете, что пробивается через трещину переборки. Монотонный, усыпляющий звук, как бальзам на сердце. Словно этот мир хочет угодить мне. Мне, разбитой и пустой… именно сейчас лезет в душу, как подлая скользкая сущность.
Что будет завтра?! Плевать. Что будет через час?! Плевать. За один вздох, за один выдох. Когда нет смысла, остается пустота и пребывание, граничащее с простым существованием. Схожу с ума… Смеюсь над собой… Над своей жизнью. С каждым новым шагом становится хуже, как бы не обманывала судьба поначалу. Потом разочарование и слезы.
Устала плакать. Обида где – то за серой пеленой, она еще пытается точить в груди и давить на горло. Но я вернулась к своим, и они приняли, не сказав ничего. Не стали говорить, что буду объедать их или потреблять кислород. Эти знают меня очень хорошо, я ничего не возьму у них. Из двенадцати членов моей старой команды узнала человека четыре. С остальными незнакома. Какой – то сброд, что все еще слушается Лео. Но, чувствую, ненадолго.
Эти не живут мечтами. Только сегодняшним днем, как и положено пиратам. Быть может даже минутой или мгновением. Потому как не знаешь, что будет дальше. Они не боятся, они принимают и выживают. Их страх перерос в состояние души, он не уничтожает. Образ жизни иной, восприятие иные. Как все просто, ведь человек – это тварь, что может привыкнуть ко всему, даже к боли.
А я та еще… Вот меня и бьют все, кто может дотянуться. Бьют, кто, как умеет.
Особенно больно, когда предают дорогие. Быть может он и не хотел этого, но их общество требовало. Тебе придется улететь – вот, что уничтожило все теплое к тебе, Оливер. Ненавижу… Всех вас ненавижу.
– Ну и как там? – Раздался вопрос Лео, развеивающий терзающие меня мысли. – Ну… по ту сторону жизни?
– Какая теперь разница? – Отвечаю, немного помолчав.
А вода все капает. Сижу на теплом камне, неподалеку мой бывший капитан. Оба смотрим на этот, казалось бы, вечный процесс.
– Сколько времени уже прошло? Сколько мы здесь? – Продолжает отвлекать на себя пират.
– Три года с небольшим, – пожимаю плечами.
– Мне казалось больше, значительно больше.
– Так всегда, когда погано, – отвечаю участливо, не сводя глаз с нарастающей лужицы.
– Вот же мы встряли, – выдохнул с горечью.
– До сих пор не пойму, что вы сюда полезли, портовые ж не зря байки рассказывали про людоедов на мусорке.
– А, – махнул рукой. – Верно говоришь.
– Только никто никогда не слушает…
– Но мы летели не сюда.
– Да, уже не важно, – бросила и тяжело вздохнула. – Главное, что здесь все равны.
Усмехнулся, посмотрев с удивлением, и будто бы с восторгом.
– Тебя не узнать, как знатная выглядишь, прям глаз не оторвать, до сих поверить не могу, что ты наша Элли, – перевел тему.
– Да уже и не ваша.
– Ну ты это зря, – произнес вроде бы невзначай, но с нотками угрозы. – Долг я отдал, теперь дело за тобой.
– Ты о чем? – Спохватилась, наполняясь тревогой.
– За казну нашу спрошу, когда выберемся, а вот за слова можно и сейчас, – произнес с некоторой иронией, но все же серьезно.
– Какие слова?
Я уже знаю, о чем он. Рушатся последние остатки иллюзий…